Понятно. Во-вторых, почему вы честно не признались Дуаню, что растратили его золото, поскольку оказались в нужде? И что впоследствии вы ему все вернете, с выплатой соответствующих процентов? Ведь существует же неписаный закон, что люди одной профессии всегда должны друг другу помогать! А, кроме того, Дуань был очень богатым человеком и не стал бы сокрушаться по поводу этих слитков золота.
Ван удивленно уставился на судью. Губы его зашевелились, но он не мог выдавить ни слов! Не дожидаясь от него ответа, судья продолжал:
— В-третьих, вы человек довольно щуплый и к тому же не первой молодости. Как вам удалось донести труп до хижины? Конечно, дорога идет под откос, но это, несомненно, было выше ваших сил.
Ван взял себя в руки и, покачивая голово сказал:
— По правде сказать, я и сам не вполне понимаю, как мне это удалось, Ваша светлость. После того как я убил Дуаня, до меня внезапно дошел весь ужас происшедшего. Я понял, что убил приятеля и коллегу, который мне во всем полностью доверял. Терзаемый страхом и сомнениями, я думал только о том, как бы получше спрятать труп. Это придало мне сил, и я смог вынести тело через заднюю дверь и спуститься с ним вниз до хижины. Когда я наконец добрался до дома, я был едва живой. Я… — Он достал из рукава платок и вытер совершенно переменившееся лицо. Потом он посмотрел на судью и спокойно произнес: — Я отдаю себе отчет в том, что из-за денег убил добропорядочного человека, Ваша светлость, и что за это должен заплатить жизнью.
Судья Ди выпрямился в кресле. Он опустил локти на стол и пристально посмотрел на Вана. Когда же он снова заговорил, голос его внезапно приобрел теплоту:
— Очевидно, вы не приняли в расчет, господин Ван, что, если вы официально признаетесь в этом убийстве, все ваше имущество будет конфисковано. И что ваш сын ничего не сможет наследовать, поскольку будет признан невменяемым.
— Что вы говорите? — вскричал Ван. Он в гневе ударил кулаком по столу. — Это неправда! Ложь! Мой сын вполне нормальный! Он только немного отстает в развитии. Но ему же еще и двадцати не исполнилось! Когда он подрастет, все будет иначе! При некотором терпении и если никто ему не станет мешать, все станет на свои места.
Он умоляюще посмотрел на судью и дрожащим голосом продолжал:
— Это же мой единственный сын, Ваша светлость, и он такой славный мальчик! Я заверяю вас, что он… — Голос его сорвался, и по опечаленному лицу потекли слезы.
Судья Ди сочувственно посмотрел на него и серьезным тоном заявил:
— Я лично позабочусь, господин Ван, чтобы во время вашего пребывания в тюрьме за ним приглядели. Даю вам свое честное слово. Но если мы не примем соответствующих мер, ваш сын натворит еще больших бед. Он должен находиться под надзором и не может разгуливать на свободе. Позавчера, выходя из вашей лавки у большого рынка, он заметил симпатичную подружку Дуаня, которая только что вышла от ростовщика Лэна. В его слабом умишке мелькнула мысль, что она должна стать его любовницей. Он даже схватил ее за руку, но Дуань посоветовал ему держаться от нее подальше, потому что это его девушки. А брат девушки отогнал вашего сына. Когда вчера вечером Дуань пришел к вам в дом, ваш сын его увидел. Убежденный в том, что именно этот человек отобрал от него любимую женщину, он убил его. Тогда вы приказали ему отнести труп в лес. Ему это ничего не стоило, поскольку, как большинство умственно недоразвитых, он необычайно рослый и крепкий парень.