Крозье хмурится.
— Письменного ответа? Я уже неделю не получал от вас никаких сообщений, Джеймс.
Фицджеймс несколько мгновений непонимающе смотрит на него.
— Вы ничего не получали сегодня вечером? Около пяти часов назад я отправил к вам на корабль рядового Рида с запиской. Я решил, что он остался там на ночь.
Крозье медленно качает головой.
— О… черт, — говорит Фицджеймс.
Крозье вынимает из кармана шерстяной чулок и кладет на стол. Даже при ярком свете висящего на переборке фонаря на нем не видно никаких следов насилия.
— Я нашел это по дороге сюда. Ближе к вашему кораблю.
Фицджеймс берет чулок и печально рассматривает.
— Я покажу людям для опознания, — говорит он.
— Возможно, он принадлежал одному из моих людей, — тихо говорит Крозье.
Он вкратце рассказывает Фицджеймесу о нападении, произошедшем накануне вечером, о смертельном ранении рядового Хизера и об исчезновении Уильяма Стронга и молодого Тома Эванса.
— Трое за один день, — говорит Фицджеймс. Он наливает еще бренди в оба стакана.
— Да. Какого содержания сообщение вы мне посылали?
Фицджеймс объясняет, что весь день среди нагромождений ледяных валунов, сразу за границей света от фонарей, бродил какой-то крупный зверь. Люди то и дело стреляли, но вышедшие на лед отряды не нашли ни пятен крови, ни каких-либо других следов.
— Так что, Френсис, приношу свои извинения за стрельбу, открытую по вам этим идиотом Бобби Джонсом. Нервы у людей напряжены до предела.
— Но не настолько же, надеюсь, чтобы воображать, будто таинственный зверь во льдах научился обращаться к ним по-английски, — сардонически замечает Крозье. Он отпивает еще глоток бренди.
— Нет, нет. Разумеется, не настолько. Это был идиотизм чистой воды. Джонс будет лишен рома на две недели. Я еще раз прошу прощения.
Крозье вздыхает.
— А вот этого не надо. Спустите с малого шкуру, коли хотите, но не лишайте его рома. Атмосфера на вашем корабле и без того достаточно мрачная. Со мной была леди Безмолвная в своей чертовой мохнатой парке. Вероятно, ее-то Джонс и заметил. Я получил бы поделом, если бы он отстрелил мне башку.
— Безмолвная была с вами? — Фицджеймс вопросительно вскидывает брови.
— Я не знаю, какого черта она делала на льду, — хрипло говорит Крозье. У него страшно саднит горло, за день застуженное на морозе и надорванное криками. — Я сам чуть не выстрелил в нее в четверти мили от вашего корабля, когда она подкралась ко мне сзади. Молодой Ирвинг сейчас, наверное, переворачивает все на «Терроре» вверх дном. Я допустил огромную ошибку, когда поручил парню приглядывать за этой эскимосской сукой. Люди считают, что она приносит несчастье.