Никогда больше зуб этот у Ирэн не болел.
А зато со мной той же ночью произошло собственное стоматологическое приключение. Сплю спокойно...
И вдруг снится змея, гадюка, та самая, которую я себе представлял... Я беспомощен, парализован, как это бывает в кошмарах, — а мразь, метнувшись, кусает меня в щеку — ужаленный, просыпаюсь...
Жуткая боль. Тот же зуб болит, что у Ирэн — коренной, второй справа, да-да... Вот вам и ДОС — в одну сторону так, а в другую наоборот!..
Милая Вероника, той ночью я не нашел в себе столько мужества, сколько вы. Прометавшись часа полтора, сломя голову побежал в скорую стоматологию, благо рядом была (я жил тогда в центре Москвы, возле Чистых Прудов). Спасти зуб оказалось уже невозможно: сам по себе совершенно неповрежденный, он был окружен мощным воспалительным мешком — словно бы организм, за чтото разгневавшись, вознамерился его выплюнуть...
— Эх, сапог без сапожника, — отечески отчитал меня, узнав об этой истории, мой коллега К. — Кто же так мазохически проводит гипнотизирование? Где защита? Зачем гипермоделирование симптома? Зачем болеть вместе с больным, зачем столько сопереживания, кому было нужно это зубопожертвование?..
— Науке, — бормотал я. — Объективной науке. Как факт». этот, как его... аутотрансфер... Перевод Действующего Образа События на себя..
— Это еще не факт. Это случай. Простое совпадение теоретически не исключается.
— Но при чем тут зубопожертвование?..
— Я сказал: теоретически, то есть по вероятности. Статистики не добрал. Вот если бы из семидесяти экспериментов более половины дали одинаковый результат...
— Зубов на все не хватило бы.
— А я о чем говорю?..
РЕЦЕПТ ОПТИМИЗМА: ГЛОТАТЬ ШИЛО, ЗПКУСЫВАТЬ САЛОМ
догадливый программист съел морскую болезнь
«Когда-то в детстве я прочитал рассказ про моряков, в котором описывалось состояние людей, попавших в шторм. Одни подыхали от морской болезни, а у других просыпался вдруг зверским, неутолимый аппетит..
По профессии я программист, к морю никакого отношения не имею. Но, волею судеб, попал однажды вместе со своим программным обеспечением и коллегами на корабль.
Шли ходовые испытания, и наступил день, когда моряки начали испытывать корабль на качку — как это называется по—морскому, уже не помню.. Волны выдались в этот день отменные, почти штормовые, и курс корабля нарочно установили так, чтобы качка была наибольшей.
Проходит минуты четыре — и вот чувствую: желудок мой начинает усиленно сигнализировать о приближении ее величества Морской Болезни: страшная тошнота, страх, тоска и все прочие атрибуты...