За пространным ответом Агапкина следовал короткий вопрос Данилова:
«То есть ты считаешь, Сталин сам отдал распоряжение?»
«Я не считаю, я знаю точно! - отвечал Агапкин со свойственным ему апломбом. - Коба приказал Игнатьеву, тогдашнему министру МГБ. Но это была его вторая фатальная ошибка. Он метался в отчаянии. Сначала ему следовало придумать нечто новое, а потом уж отменять кампанию. Если бы придумал, возможно, получил бы отсрочку».
«От кого? Кто имеет такие полномочия, чтобы дать отсрочку?» - немного ехидно спрашивал Данилов.
«От нашего общего знакомого», - отвечал Агап кин, и легко можно было представить, с каким сердитым выражением лица он стучал по клавишам.
«Наш пострел везде поспел?» - продолжал ехидничать Данилов.
«Миша, его присутствие на даче в Кунцеве для меня очевидно! - кипятился Агапкин. - Как ты думаешь, почему все воскресенье первого марта никто не решился войти к хозяину? Старый человек, больной, двенадцать часов не подает признаков жизни. Не завтракает, не обедает, не отвечает на телефонные звонки. Полный дом охраны, прислуги. Люди, главная обязанность которых - он, его безопасность, его жизнь, оцепенели в тот день».
«Они боялись его тревожить?» - неуверенно предположил Данилов.
«Миша, они отвечали за него! Каждый из них рисковал головой, если с ним что то случится, а помощь не будет вовремя оказана. Но никто не смел приоткрыть дверь, хотя бы заглянуть. Они вели себя неадекватно, по собственным их свидетельствам, они были как завороженные. С десяти утра до десяти вечера охрана и прислуга топтались под дверью, спорили, кто зайдет. И только в половине одиннадцатого, с пакетом из ЦК, к хозяину решился заглянуть дежурный охранник Лозга чев. Хозяин лежал на полу, парализованный, в мокрых пижамных штанах. Он обмочился. У него были открыты глаза. Знаешь, когда человек падает на пол, звук довольно громкий. Все двенадцать часов охрана прислушивалась к каждому шороху, но не слышала, как он грохнулся».
«Стоп, Федор! Там была звукоизоляция, они ничего не могли услышать!»
«Миша! Все комнаты Сталина оборудовались особой системой сигнализации. Датчики вделаны в двери, в мебель! Охрана обязана была следить за каждым его передвижением!»
«Ладно, Федор, я согласен, двенадцать часов бездействия охраны - загадка. У тебя есть ответ? Почему они не могли войти?»
«Потому, что он был там не один! Миша, я понимаю, после бессонной ночи у тебя голова работает скверно, и все таки сосредоточься! Это важно! Коба своего рода шедевр, уникальный экземпляр. Прежде чем отправить его на свалку, нужно было убедиться, что он действительно стал бесполезен. И вот явилось компетентное лицо».