- Доброе утро, фрау Зилберт.
- Седьмой час вечера, - язвительно сообщила хозяйка и поджала губы. - Какой то русский ждет вас с полудня. Я стучу уже в десятый раз.
- Русский? Он назвал свое имя?
- Нет. Он сказал, что вы его знаете.
- Усатый? С лысым черепом? - спросил Федор, понизив голос.
- Господин Агапкин, выйдите и посмотрите сами. У меня очень много дел, извините. - Она хотела уйти, но все таки задержалась и добавила шепотом: - Лысый, усов нет. Лет сорок ему. Вид болезненный.
- Спасибо, фрау Зилберт, вы очень любезны, вы ангел. Скажите ему, что я сейчас выйду.
- Хорошо, господин Агапкин. Если хотите, сварю вам кофе.
- Да, буду вам весьма благодарен.
Зеркало над умывальником отразило бледную небритую физиономию с красными глазами. Бриться не хотелось, Федор решил, что и так сойдет. Почистил зубы, ополоснулся холодной водой. Он чувствовал себя настолько разбитым, что даже не было сил волноваться. Кто явился по его душу? Зачем явился? Ясно, что не князь, не Радек и не серый призрак.
Федор почти не удивился, когда увидел в кресле у камина беднягу, которому князь устроил расстройство желудка. Незваный гость курил дешевую вонючую папиросу и вяло листал случайный журнальчик.
«Как же я не узнал его сразу, вчера, в кафе? - подумал Федор. - Хотя, конечно, он сильно изменился. Отощал, волос нет. Дела у него плохи».
Гость увидел Федора, вскочил, поспешно раздавил папиросу в пепельнице, бросил журнал, протянул навстречу обе руки, призывая к дружеским объятьям.
- Федя, здравствуй, сколько лет, как говорится, сколько воды утекло. Ну, узнал меня? Узнал!
Федор уклонился от объятий, руки не подал, уселся в кресло напротив и произнес с коротким вздохом:
- Привет, Петя Степаненко.
В восемнадцатом году Петька Степаненко, молодой заслуженный большевик, помогал своему приятелю, высокопоставленному чекисту Кудиярову, продавать ценности, изъятые при обысках и арестах, и переправлять деньги за границу. В нескольких швейцарских банках у них скопились приличные суммы, они готовились тихо удрать из России.
Петерс давно уж подозревал Кудиярова и Степанен ко в присвоении конфискованных ценностей, за обоими следили. Им следовало спешить.
Кудияров за год службы в ЧК ослаб от кокаина, алкоголя, обжорства, ночных гульбищ с актрисами. Ему хотелось вступить в новую заграничную жизнь не только богатым, но молодым и здоровым. Он был мистик, и смутные сведения о препарате толковал по своему, верил, что профессор Свешников изобрел магический эликсир молодости. Шантажом и угрозами он выбил у Михаила Владимировича обещание влить ему дозу.