— Ага.
Хотя, если поразмыслить, зачем мне обед? Ну подумаешь, не ел уже пару дней, и что? Все равно же очень скоро умру, так какая разница, на голодный желудок двигаться к Порогу или на сытый? Нет разницы. Никакой. Не-е-ет… Фрэлл! Как же хочется жрать!
Я должен добраться до этой корзинки. Должен впиться зубами в хрустящую корочку, скрывающую под собой нежный мякиш. Тогда я буду чувствовать себя хорошо-хорошо, живот сыто раздуется, меня станет чуточку больше, чем обычно…
Серебряные иглы в позвоночнике шевельнулись, вкручиваясь еще глубже, хотя казалось, дальше было уже некуда.
Зверек волнуется? С чего бы? Я всего лишь хочу есть. Хочу получить немного питания, так необходимого моей плоти, чтобы жить и расти. Чтобы становиться больше.
Новый спазм, вызывающий чувство тошноты.
Эй, мы так не договаривались! Мне пожрать надо, а не опорожнять котелок, на стенках которого каким-то чудом могли уцелеть остатки пищи! Я хочу немного вырасти напоследок, а не уменьшиться в размерах!
Волна дрожи рождается у загривка и спускается вниз.
Да что случилось? Раньше серебряный зверек был равнодушен к желаниям моего тела и… Стойте-ка. Ну конечно! Все, что нас связывает теперь, это плоть, и то, чего вдруг захотела моя, неминуемо эхом откликается в другой.
Чего же мы оба хотим?
Вырасти.
Желудок сжимается в упругий комок, и позвоночник вторит ему, пытаясь скрутиться клубком.
— Эй, тебе плохо?
— Нет, все…
Хорошо? Ни в коем разе. Можно сказать, хуже мои дела не обстояли никогда. Но если чуть-чуть отодвинуть кочку зрения на более разумную почву и согласиться, что лишние волнения приводят к непредсказуемым результатам, стараешься отвечать правдиво:
— Все как должно быть.
Борг не верит, продолжая присматриваться к моим судорогам, а мне некогда придумывать успокоительные объяснения тому обыденному факту, который застиг меня врасплох.
Я хочу есть, и серебро мучается от голода, хотя раньше не испытывало подобного чувства. Мы оба хотим по сути одного и того же, но мое желание легко удовлетворить содержимым корзинки, а его? Что может быть пищей для живого металла? Что он вообще способен усвоить?
— Эй, кто-нибудь!
Не уверен, что на зов откликнутся, но уж лучше слушать крики рыжего, чем завывания желудка. Я должен поесть, во что бы то ни стало, иначе серебряный зверек сам меня прикончит. Если бы только его можно было накормить! Вернее, помочь ему разрастись. Помочь занять в моей плоти еще больше места, чем я когда-то по нелепой наивности подарил. Больше места… Чтобы количество серебра увеличилось, к уже имеющемуся нужно добавить новое. Ведь это всего лишь металл, неспособный рождаться из бессознательного небытия и умирать, превращаясь в быстро тающую на челе могильщика тень напускной скорби.