Эй, эй, подожди! Я не успеваю столь же быстро забежать вперед и посмотреть на препятствие с другой стороны. Свобода?
«Самая что ни на есть. Полная и безграничная. Ты можешь идти куда захочешь, делать все, что только заблагорассудится, и не думать ни о капризах богов, ни о причудах магии…».
Примириться с отставкой? Положим, я смогу это сделать. Но о чем же тогда мне думать? С того самого дня, как мне стало известно мое предназначение, мои мысли ни минуты не были…
«Свободными», — тоном, отрицающим возможность возражений, закончила мою фразу Мантия.
Наверное. Но и сейчас, после того, что ты сказала… Я не могу поверить. Не получается.
«Вспомни, ты же думал о пустоте, верно? Пустоте, отгораживающей чувства?»
Хочешь сказать…
«Именно. Просто ты впервые увидел свободу без груды масок, вот и не признал».
Вытоптанное поле, на котором не растет ни единой травинки? Ты это называешь свободой?
«Будущее, девственное и прекрасное в своей непредсказуемости, вот что такое свобода. Владычица отпустила тебя».
Отпустила…
Прогнала. Дала пинка под зад, но постаралась сделать это за чужой счет, а не лично. Неужели ей что-то мешало появиться самой и сказать, глядя мне в глаза: можешь быть свободен, парень, нашлась игрушка тебе на замену. Конечно, я бы обиженно потребовал объяснений или, напротив, начал выторговывать более выгодные условия моего «освобождения», но…
Точно! Именно поэтому Эна и не пришла. Разве верховная богиня мира обязана перед кем-то оправдываться или кому-то уступать? Только добрая воля и желание побаловаться могли заставить девчонку встретиться со мной. Девчонку… Как я мог забыть? Она же ко всему прочему еще и ребенок, а дети имеют обыкновение бросать и забывать навсегда даже самые любимые игрушки. Значит, нужно радоваться, что еще легко отделался.
Почему же мне кажется, что я потерял больше, чем приобрел?
«Потому что до этого момента ты не владел ничем, кроме навязанного извне долга. Зато теперь… Теперь двери твоей кладовой открыты для новых сокровищ!»
Предлагаешь ограбить кого-нибудь?
«Не надо понимать все слова так прямолинейно, — притворно смутилась Мантия. — Хотя, если учесть, насколько легковесен твой кошелек, ограбление могло бы помочь нам быстрее всех прочих способов обзавестись деньгами».
Да, с монетами дело обстоит печально. Можно даже сказать, горестно и прискорбно. Но моих сбережений хватит на переправу через реку, и, надеюсь, все прошлые заботы согласятся остаться на покинутом берегу.
На пристани было пусто. Ни один желающий путешествовать не топтался по дощатому настилу в ожидании посадки, да и сам паром отсутствовал в пределах досягаемости, только седоусый мужчина степенно раскуривал длинную трубку, добавляя во влажную свежесть речного воздуха горьковатую нотку дыма.