Надежда еще успела подумать, что от скуки в этой больнице вообще скоро спятит, вот уже начала придумывать всякую ерунду. Нужно срочно проситься на выписку. В это время силуэт свернул с тропинки в сторону морга и направился к двери. Над крыльцом тускло горела лампочка, и Надежде в ее неверном свете все же удалось рассмотреть человека получше.
Как с изумлением констатировала Надежда, это была женщина, причем, судя по мягкости и плавности движений, молодая. Она была высока ростом, одета в черное – куртка и узкие брюки. Длинные волосы были забраны в хвост на затылке. Если бы не волосы, ее легко было бы принять за мужчину – так была стройна и высока. Но эта обманчивая мягкость…
Женщина ступала неслышно, как кошка.
Надежда почувствовала озноб – она чуть не по плечи высунулась из окна, и ничего не прикрывало ее от рассветного холода, кроме тонкой ночной сорочки.
Однако никак нельзя было оторваться от окна, потому что иначе она не узнает, что незнакомке понадобилось в морге среди ночи.
Девица между тем что-то делала с дверным замком.
«Прямо американский ужастик „Похитительница трупов“, – восхитилась Надежда. – Хоть бы собак они в больнице завели, что ли… Хотя кто будет воровать в морге? Если одежду какую или часы с неопознанного трупа, то санитары давно уже украли…»
Она протянула руку назад и стала шарить по стулу возле кровати в надежде отыскать там старую шерстяную шаль, которую мать принесла ей для спасения от больничных сквозняков. Нащупав шаль, Надежда потянула ее на себя, шаль зацепилась, Надежде пришлось оторваться от окна, и второпях она опрокинула стакан, который вечером сама же оставила на тумбочке. Хорошо, что стакан был пустой – ничего не пролилось на постель, зато он упал на пол с глухим звоном. Стакан не разбился – по мнению Надежды, если и есть на свете что-то вечное, то это граненые советские стаканы, – но Надежда замерла в опасении, что вся палата пробудится от сна. Сырникова увидит раскрытое окно и заорет, что Надежда нарочно по ночам вымораживает больных.
Никто не проснулся – обитатели палаты достаточно закалились, слушая ночной храп Поросенке, что им какой-то стакан! – но девица у двери морга подняла голову, прислушиваясь. Надежда просто воочию увидела, как девица раздула ноздри и повела ушами.
Сама она застыла в окне, боясь пошевелиться и моля бога, чтобы девица не заметила раскрытого окна. Уж слишком серьезно выглядела ночная посетительница, она не похожа была на простого воришку.
Прошло некоторое время, девица успокоилась и скрылась за дверью. В морге был ночной сторож, но он, как подозревала Надежда, спокойно спал в своем закутке до утра.