Все это время пеналец лежал на дне его рюкзачка. Он притягивал к себе со страшной силой, но в то же время почему-то Данька его боялся. Вещица была как некое свидетельство преступления, наглядный факт того, что Данька побывал в необычном, а может, даже запретном месте. В конце концов, он же обнаружил кости, значит, кто-то из людей уже поплатился жизнью за то, что побывал там.
А может быть, это вообще был охранник, замурованный вместе с неведомыми сокровищами, к числу которых относилось и содержимое пенальца…
Вечерами, лежа на раскладушке в комнате Кольки (Балабаев вел, как он выражался, «обратный образ жизни», что означало долгие ночные гулянки, а затем сон до двух дня, так что по вечерам его, как правило, не было), Данька грезил о том, что обнаружит, открыв пеналец. Нет, золота там быть не могло. Слишком уж он был легкий, но вот какие-нибудь изумруды или бриллианты… почему бы и нет?
Он даже зашел в инет-кафешку и специально полазил по сайтам, выясняя, какие камни дороже и как определить подделку. Не то чтобы после такого поиска в голове осталось что-то полезное, но он с удивлением обнаружил, что изумруд может быть дороже рубина, а гранат совсем не такой дорогой камень, как он считал, прочитав положенный по школьной программе «Гранатовый браслет». Вообще-то из всей школьной программы по литературе он осилил едва десятую часть, но «Гранатовому браслету» повезло…
В воскресенье вновь объявился Гаджет. Он позвонил ему с утра.
— Привет, пропащий! Ты куда подевался?
— Да никуда, — кисло ответил Данька, — в общаге сижу.
— А чего это ты там сидишь? — удивился Гаджет. — Народ тут с ума сходит. Жаждет услышать рассказ об интересных приключениях и таинственных находках, а он, видите ли в общаге сидит!
— Каких это находках? — испуганно затаив дыхание, переспросил Данька.
— Ну… разных, — заявил Гаджет, — всяких там призраках, ржавых цепях и сундуках с сокровищами. Неужто не успел ничего придумать за это время?
Данька облегченно выдохнул воздух.
— Блин, Гаджет, достал уже. Никуда я не пойду. Я еще не оклемался, вот.
— Ладно, — милостиво разрешил Гаджет, — давай, оклемывайся. До среды время есть. Но в среду чтоб был в «Берлоге». А то Барабанщица меня уже достала — вынь ей да положь нашего бестолкового, но героического Джавецкого, и все тут. Ну, ты ж ее знаешь, что жвачка, — как прилипнет, не отстанет.
— А что она к тебе прилипла-то? — удивился Данька.
— Ну, я это… — слегка стушевался Гаджет, — тоже ж вроде как пролетел. Вот и отрабатываю…
* * *
Утром в понедельник, когда Данька вылетел из общежития, как обычно