Тут Данька вынужден был согласиться. Никто не заставлял его идти на поводу у Анзора и ввязываться в продажу найденного. А потом вот так, на первый взгляд с бухты-барахты, давать деру из машины, когда все вроде как уже было договорено и согласовано. Но кто ж его знал-то… Данька горестно вздохнул. Говорили же ему — думай, думай, прежде чем что-то сделать, так нет… так и не научился. Какая моча в голову ударит — светлая, темная или, скажем, зеленая — так и поступает. Причем часто даже не ему ударит, а кому-то рядом — Анзору, Гаджету или, скажем, Биллу.
Со стороны-то посмотреть — вроде как все нормально: школу закончил, в институте учится, зачеты сдает, выбранной профессией, так сказать, овладевает, а на самом деле несет его по жизни, как осенний листок по ручью, почему, как и куда — он сам не знает. Все как-то помимо него случается. И даже когда он думать пытается, все равно все через пень-колоду выходит. Ну, как сейчас. Потому что и не мысли у него выходят вовсе, а так… нервные импульсы или гормональные выбросы…
Но дофилософствовать ему не дали. На дороге, напротив них, остановилась большая иссиня-черная машина БМВ и ладонь, лежащая на его плече, чуть толкнула его вперед. Пора, мол, иди. Данька вновь покосился в сторону. Бабулька уже куда-то уползла, молодая мама как раз переходила через дорогу, а куцая очередь из мужиков у киоска, затарившись понедельничным утренним пивом, также почти рассосалась. У киоска маячила только одна долговязая фигура.
— Я же говорю, — вновь услышал Данька, — вам ничего не угрожает.
И этот спокойный тон, и небрежно лежащая на плече рука сказали Даньке обо всем происходящим больше, чем самая многословная речь. Его — не выпустят. Даже не стоит и пытаться.
Он покорно дал проводить себя до машины и влез на заднее сиденье, с трудом уместившись между двумя громилами, усевшимися справа и слева от него. И когда машина уже тронулась, Данька бросил последний взгляд на знакомую улицу, на заросший кустами забор универа, на киоск… и вздрогнул. У киоска, облокотившись на обшарпанный прилавок, рядом с которым мужики понетерпеливей прям и высасывали свежекупленную бутылку пива, стоял тот самый бомж… ну, с «Маяковки». Благодаря которому Данька смог сбежать от Артура Александровича…
Данька бросил на него отчаянный взгляд. «Миленький, — запричитал он про себя, — ну сделай что-нибудь, ну выручи… я же знаю, ты сможешь… ну пожалуйста…» Он скорее не причитал даже, а… молился. Молился, не надеясь уже ни на что, только на чудо…
И чудо произошло! Бомж его услышал!! Он сгреб из тарелочки для денег какую-то мелочь, взял протянутую продавщицей литровую банку пива и, повернувшись, посмотрел прямо на Даньку. Водитель в этот момент сдавал назад, разворачиваясь в противоположную сторону, так что Данька видел бомжа очень отчетливо — между средней стойкой кузова и выдвинутым вперед подбородком одного из громил. Данька вздрогнул, все еще не веря в то, что невозможное может случиться. А бомж вдруг улыбнулся и, подкинув банку пива, перехватил ее поудобней, а потом… со всей дури метнул ее прямо в лобовое стекло, туда, где сидел водитель, уже закончивший разворот и надавивший на газ.