Весь хмель с Эбля точно ветром сдуло. Вскочил, выбежал наружу. Непроглядная тьма и огни вдали. И крики, вопли, лязг железа, вой труб. Отовсюду. Он кинулся вперед, а уже через несколько минут столкнулся во мраке с первым из своих бегущих воинов.
– Куда?
– Ролло! Ролло! Слышите этот шум в тылу? Он идет освободить своих. И помоги нам Боже!
Эбль не смог его удержать. А уже через миг он оказался в бегущей толпе, среди паники и шума. И отовсюду, казалось, летел пронзительный нормандский клич.
Норманны! Откуда? Неужели они окружены?
Кто-то толкнул его в темноте, кто-то бежал мимо. Невольно всеобщая паника охватила и Эбля, он кинулся назад, побежал. Вспомнил об Эмме и со всех ног кинулся к хижине.
Она стояла посреди комнаты, сложив руки на груди, и улыбалась. Эбль не сразу и понял это. Схватил ее за руку.
– Бежим! Мы окружены!
– Нет! – Она резко вырвалась. В глазах сиял торжествующий блеск.
– Беги сам. Это он! И он пришел за мной.
На какой-то миг Эбль остолбенел. Понял, что из него все время делали дурака, водили, как козла на поводу. И его охватила ярость.
– Ах ты змея! Ну, нет. Ты не достанешься ему.
Она извивалась ужом, визжала, отбивалась, пока он не обхватил ее поперек туловища, потащил к выходу.
Поздно. Огромный варвар в рогатом шлеме загородил проход. Эбль в ужасе отпрянул, одной рукой все еще держа Эмму, другой выхватывая меч.
– Ролло?
От ужаса у него все плясало вокруг.
– Убирайся! – закричал Эбль, закрываясь Эммой, как щитом. – Дай пройти или я убью ее.
Эмма не могла вымолвить ни слова. Эбль никогда не видел Ролло, но она сразу узнала того, кто переступил порог. Ожог на лице, маленькие желтые глаза, зубы скалятся в усмешке под светлыми усами. Рагнар! Ее злейший враг – Рагнар.
– Нет! – закричала она, вырываясь. – Пусти меня! Пусти!
Рагнар захохотал и сделал резкий выпад.
Длинное холодное лезвие метнулось к телу Эммы. Она ощутила пронзающую боль, задохнулась, обжигаясь собственным дыханием. Глаза заволокло пурпуром, яркими вспышками огня. Боль…
Она еще различила проклятия Эбля, звон стали. Потом она проваливалась, проваливалась в кромешный мрак. В небытие…
– Она мертва, – бесцветно произнес Эбль Пуатье и, медленно перекинув ногу через луку седла, сделал шаг к Роберту. Безжизненное тело Эммы он держал на руках. Голова девушки бессильно свесилась, длинные волосы цвета меди едва не касались земли.
– Он убил ее, – глухо продолжал граф. – И только себя я могу винить в этом. Ибо я не уберег ее, и нормандская сталь лишила жизни прекраснейшую из женщин, какая только жила в подлунном мире.