– Ничего, – в тон ей сухо ответил Ролло. – Теперь я уйду.
Он даже взялся за дверное кольцо, когда Эмма окликнула его. Она не хотела показать, как ей трудно отпустить его, но и не могла отбросить все, что пережила по его вине. И ей еще многое хотелось узнать у него. Главное, о сыне.
– Ролло! Раз ты уж здесь, то можешь поведать мне о Гийоме?
Ролло бросил на нее быстрый взгляд через плечо.
– Он что, тебя интересует? Даже теперь, когда ты супруга Ренье и у тебя от него дочь?
Она внезапно ощутила знакомый прилив ярости. Как он смеет сомневаться в ее материнских чувствах?
– Осмелюсь напомнить, Ру, что с Гийомом я вынуждена была расстаться по твоей вине!
Помедлив немного, он повернулся.
– Гийом – моя радость. Все, что осталось мне от тебя. – И гордо улыбнулся. – Мой наследник!
Слава богу, ей удалось задержать его. Он даже сел на каменную скамью в нише стены, снял шляпу, откинул капюшон. Эмма закрыла глаза от боли: она слишком хорошо помнила эту рассыпавшуюся по плечам темно-русую гриву волос, в какую так любила когда-то запускать пальцы. Несколько прядей упали ему на глаза, а у висков Эмма увидела первые седые нити. И сердце ее дрогнуло. Зачем она мучает его и себя? Разве не мечтает об одном – прильнуть к нему, забыть все обиды, разлуку и унижения. Но осталась стоять на месте.
А Роллон, глядя на огонек свечи, рассказывал. Он был хорошим отцом, знал все о своем сыне. Мальчик сейчас в Руане, но до этого жил в Байе, куда Ролло, обозленный на весь свет и на нее, услал сына. Однако и в этом выразилась его забота. Ведь Байе стараниями его ярла Ботто Белого был окружен каменной стеной и считался самой укрепленной крепостью в Нормандии. Гийому там ничто не угрожало. И мальчик почти год провел там, а Ботто Белый и его жена растили его со своим внуком Ингольфом. Их дочь Ингрид так привязалась к нему, что почти считала своим вторым сыном, и даже, когда Ролло приехал за ним, не хотела отдавать. Но Ролло уже решил, что заберет его. Скучал по нему, как ни по одному из своих прежних детей. К тому же он понимал, что в Байе, где Ботто так придерживался старых норвежских традиций, Гийом вырастет викингом. А Ролло не мог этого допустить. Его сын – принц Нормандский и должен расти при дворе, воспитываться в соответствии с обычаями франкских земель.
Поначалу Ролло с сыном отправился в монастырь святого Михаила на горе Мон-Томб, где в то время была резиденция Ролло. Там он показал сыну могилу его дяди Атли, ходил с ним по переходам древнего монастыря, наблюдал из башни стремительный прилив. Правда, там сейчас все перестраивают и укрепляют, ведь когда-то Ролло пообещал архангелу Михаилу, что возвеличит его обитель. А потом они с Гийомом переехали в Руан. Мальчика представили герцогине Гизелле, но она не была способна стать его матерью. Она вообще ни на что не была способна. Поэтому, когда ее не стало, Гийом словно бы и не заметил этого.