Тот кивнул.
– Там, во внутреннем дворике, свалены кучи всякого хлама. Есть где затаиться.
Разошлись. Эврар пошел с Ролло. Шел за проложенной викингом колеей в снегу. Уже почти приблизились, когда услышали лязг железа, голоса. Ролло, увлекая за собой Эврара, юркнул в ближайшую подворотню, осторожно выглянул. Дозорные, совершавшие обход, столпились на перекрестке, переговариваясь, похлопывая себя рукавицами по бокам, ругали непогоду.
– Придется обождать, пока разойдутся, – шепнул Эврару Ролло.
Тот кивнул. Присел на стоявшую у стены колоду, захватив горсть снега, жевал. Ролло шел так стремительно, что старый воин даже вспотел. Умыл лицо. Ролло прислонился к стене.
– Как я понял, ты действуешь в интересах короля ради Эммы.
– Я ей служу, – согласно буркнул Эврар. Чувствовал, что Ролло пристально глядит на него. Добавил: – Человек должен кому-то служить. А рыжая Эмма… Привязался я к ней. Да и Герлок люблю.
– Герлок, – повторил Ролло. – Где она сейчас?
Эврар помедлил, раздумывая.
– Ладно, тебе, так и быть, скажу. Если со мной что случится, ты будешь знать, где ее найти.
И он негромко поведал, что, едва осознал, что Гизельберт собирается захватить дворец, поспешил спрятать девочку.
– Когда-то Гизельберт не тронул ее, но теперь вряд ли помилует. И я перевез ее с нянькой и парой охранников через реку. Там, где дорога вновь исчезает в Арденнском лесу, есть небольшой монастырь святой Катерины, где монахини-бенедиктинки ведут тихое и уединенное существование. Их же настоятельница до того, как приняла сан, была славной бабенкой и хорошо относилась ко мне. Ей я и доверил девочку, выдав за свою внучку. С Герлок преданные люди, и ей ничто не грозит.
Он умолк. Почувствовал, как Ролло чуть пожал его плечо.
– Спасибо, Эврар.
Эврар засопел.
– Благодарить будешь, когда все закончится. Идем.
Но Ролло удержал его. Стражники хоть и разошлись наконец, но были еще близко, и Ролло предпочел обождать. Потом спросил:
– Этот Гизельберт… Что он за человек?
– Вы не поняли еще? Он – сам сатана.
– Я не о том. Как думаешь, насколько он предусмотрителен, чего добивается, в чем его слабость?
Эврар какое-то время размышлял.
– Все, что его волнует и является смыслом жизни, – это Лотарингия, власть над ней, могущество. Ради этого он пошел против отца, за власть может и душу дьяволу продать… если уже не продал.
Ролло кивнул. Власть. Он мог это понять.
– Идем, Меченый. И да помогут нам боги и Христос!
Пробраться ко дворцу было несложно. Замерзший под снегом городок спал. Даже стражи было мало – всех разогнала непогода. Слабо белел снег, серели дома, пересеченные по фасаду черными балками, где-то слабый свет пробивался из-за закрытых ставень, сырой снег не скрипел под их мягкими сапогами, следы тут же заносило. Порой за забором начинала лаять собака, порой слышалось мычание коровы или кудахтанье вспугнутых лаской кур. Обычные звуки, ничего подозрительного, ничто не указывало, что в городе заметили что-то неладное.