— Что-о? — протянул Олег. — Кому покупал?
— Да, похоже, не твоей матери, — хмыкнула Моя Длина. — С ним была какая-то очень молодая высокая блондинка.
— Это не мать, — ошалело пробормотал Олег.
— Вот и мне сразу так показалось, — сказала Школьникова.
— Полный бред! — воскликнул Олег. — Я позавчера в самом начале третьего с отцом и с матерью разговаривал по телефону. Они были у себя на фирме. Сидели там безвылазно с самого утра. И никуда после разговора со мной не собирались.
— Выходит, мужик ошибся, — вздохнула Школьникова.
— И девушки из того бутика, по-моему, тоже, — сказал Олег.
— Нет, — возразила Моя Длина. — Девушки точно уверены. И потом их было двое.
— Все-таки змеиные ботинки на Алика не похожи, — по-прежнему сомневался Олег.
— Так он, может, их только в парадных случаях надевает, — предположила Моя Длина. — А ты, Олег, его в основном видишь на даче с шашлыками. Какой же дурак будет в ботинках за восемьсот баксов жарить шашлык!
Олег задумался. На сей раз доводы Моей Длины показались ему убедительными. Он и впрямь всегда видел Александра Евгеньевича в, так сказать, неофициальной обстановке. И вполне вероятно, на каких-нибудь светских мероприятиях он выглядел совсем по-другому. В конце концов, ведь держал Александр Евгеньевич для представительских целей дорогую машину.
— Слушай, Машка, а теще-то Алик в бутике что покупал? — поинтересовался Олег.
— Ничего, — внесла ясность Школьникова. — А себе еще купил пальто. С чем и убыл.
— А больше его нигде не запомнили?
— Нет, — сказала Школьникова.
— Ладно, Машка, тогда пока прощаемся, — заторопился Олег. — А то, может, остальные звонят.
— А вы-то с Ребенком что-нибудь нарыли? — спросила Моя Длина.
— Да вроде Аликова машина у них стоит. Под брезентом и без номеров.
— А ты молчал! — воскликнула девочка.
— Мы с Лешкой пока до конца не уверены, — объяснил Олег. — Попытаемся еще раз сегодня туда в темноте проникнуть.
— Смотрите. Осторожней, — забеспокоилась Школьникова.
— Постараемся, — заверил Олег. — Ладно, Машка. Свяжусь с остальными. Если есть что-нибудь важное, позвоню.
Он еще раз набрал по очереди номера Темыча, Женьки, Тани и Кати. Результат оказался прежним. Женькина мать кипела от негодования по поводу репетитора. Катина бабушка вновь пожаловалась, что «годы счастья и славы уже позади, теперь же удел ее — одиночество и прозябание». У Тани никто не поднял трубку. А номер Темыча был беспрерывно занят. По-видимому, Надежда Васильевна продолжала обмениваться с подругами очередной животрепещущей информацией.
— Однако, — пожал плечами Олег.