Богданов, выпятив подбородок и плотно сжав губы, с ненавистью взирал на учителя.
— Что молчишь? — холодно произнес Андрей Станиславович.
— А что бы вам хотелось услышать? — срывающимся от ярости голосом спросил Богданов.
— Честный ответ, — был краток классный руководитель.
Богданов перевел взгляд на Олега. Затем медленно заскользил глазами по классу. И вдруг, резко вздернув голову, сказал:
— Это мой клей. Довольны?
— Пошли к директору, — ответил Андрей Станиславович.
— А как же урок истории? — с откровенной издевкой произнес Вадик. — Вы же собирались диктовать новую тему.
Приунывшие было бывшие «бешники» засмеялись.
— Что ж, Богданов, пожалуй, ты прав, — бесстрастно проговорил классный руководитель. — К директору мы с тобой отправимся на перемене. Записывайте тему. Только пусть кто-нибудь одолжит Богданову листок бумаги и ручку. Оттуда, — указал Андрей Станиславович на склеившуюся сумку, — уже ничего не достать.
— Вадик! — немедленно кинулась к его парте Дуська Смирнова. — Возьми тетрадь! У меня есть лишняя.
Пока для Богданова искали ручку, Пашков спросил у Олега:
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Кажется, да, — усмехнулся тот. — Когда я врезал ему по сумке, мне показалось, там что-то хрустнуло. Но о такой удаче я даже мечтать не мог.
— Неужели этот дурак продолжал носить клей с собой? — изумился Лешка.
— Видимо, зачем-то он был ему еще нужен, — ответил Олег. — Может, тебе подкинуть хотел.
— Или еще кого-нибудь приклеить, — продолжал Лешка.
— Плевали мы на него, — отмахнулся Олег. — Главное что твоих предков теперь не вызовут.
Едва началась перемена, Андрей Станиславович увел Богданова к директору. Бурное содружество «В» торжествовало победу. Вадик до конца этого учебного дня в класс так и не вернулся. Зато на исходе четвертого урока появился Арсений Владимирович.
— Пашков! К директору! — по-военному четко скомандовал он.
По классу пронесся возмущенный ропот. На Лешкином лице воцарилось горестное выражение.
— Вот вам и справедливость! — растерянно произнес он.
— Держись, Ребенок! — вскочила с места Моя Длина. — Мы с тобой!
Настроение у Пашкова значительно улучшилось, но все равно ему было обидно. «Выходит, подлец Богданов опять выкрутился?» — подумал Пашков. А вслух произнес:
— Арсений Владимирович, зачем к директору?
— Там и узнаешь, — подтолкнул его к двери Арсений.
Они ушли. Однако не успел еще звонок возвестить о предпоследней перемене, как Лешка вернулся обратно.
— Победа! — возвестил он с порога. — Миша извинился! И Арсений тоже!