— Ты чего там бубнишь про Верхнюю Масловку? — поинтересовался Луна.
— Верхняя Масловка, дом три — это Городок художников. — Герасим размашисто шагал по переходу. — Там жили многие знаменитые люди. Мой дедушка, между прочим, ходил туда в гости к художникам Ромадиным — отцу и сыну.
— Ну и что? — пожала плечами Варя.
— Как это что? — обиделся Герасим. — К твоему сведению, это два очень знаменитых художника. Один ещё жив, а другой уже умер.
— Так это же твой дедушка ходил, а не ты, — по-прежнему не понимала Варя, чем должна восторгаться.
— Зато у нас висит пейзаж того, который уже умер, — выложил новый козырь Муму. — Между прочим, с дарственной надписью деду.
— А пейзажа того Ромадина, который ещё жив, с дарственной надписью тебе, Каменное Муму, у вас нет? — с хитрым видом осведомилась Варя.
— Есть! — к полному её изумлению, с торжеством произнес Герасим. — Только не пейзаж, а семейный портрет в интерьере. И там даже я нарисован. Мы все сидим в интерьере дедушкиной комнаты: я, папа, дедушка и Арчибальд.
— А мама? — поинтересовалась Варя.
— Видишь ли, — с важностью изрек Каменное Муму, — пока Михаил Ромадин нас рисовал, мама на кухне готовила. И в художественную композицию не попала. А картину эту, между прочим, Михаил Ромадин сначала нам подарил, потом брал взаймы для персональной выставки в Италии, а когда выставка кончилась, снова нам привез.
— Какие люди, — Варе оставалось лишь развести руками. — И без охраны.
Вся компания уже шла вдоль ограды стадиона «Динамо».
— Если не интересно, могу не рассказывать, — обиженно буркнул Герасим.
— Ты, Герочка, не так меня понял, — сладеньким голоском откликнулась Варя. — Наоборот, расскажи, с кем ещё твой Лев-в-квадрате общался?
— Между прочим, со многими, — надул щеки Муму. — Даже с великим Ландау.
— Это кто такой? — широко раскрыла глаза Марго.
— Темнота, — вынес ей суровый приговор Герасим. — Ландау — великий физик-теоретик. Правда, он тоже помер, — добавил Муму.
— А ты не считаешь, Гера, что странная наблюдается закономерность, — сказала Варя. — Как кто с твоим дедушкой пообщается, потом обязательно умирает.
— Почему обязательно? — отозвался Герасим.
— Смотри сам, — продолжала Варя. — Старший художник Ромадин помер. Ландау тоже уж нет в живых.
— Да чего там Ромадин с Ландау, — усмехнулся Луна. — Вон Рогалева-Кривицкая всего час сегодня поговорила со Львом-в-квадрате, а тоже чуть не померла.
— Да уж, — хмыкнул Иван. — Тяжело пришлось нашей Екатерине Дмитриевне.
Команда отчаянных пересекла перекресток и, пройдя по диагонали сквозь сквер, выбралась к Городку художников. Он начинался длинным домом номер один.