"А что, правда, что вы сотрудничаете с "органами"?" - последовал вопрос.
Машина продолжала нестись по шоссе, слева стальным блеском отливала вода залива, справа мелькали сосны. Отец мне сказал, что он им признался. То ли от неожиданности всей ситуации, то ли в надежде на сотрудничество уже с другими "органами" (это мое предположение), в надежде на будущее избавление от ГБ. Где тут была игра, на кого он работал "за страх и за совесть", разыгрывая комедию двойника, я до сих пор не знаю.
В тот момент передо мной стоял бледный, совершенно истерзанный человек, но странно, что страха я в нем не почувствовала. Наверное, он думал: конечно, он работал на КГБ, и даже если станет двойником, то только для пользы дела "новой России". Ни о какой измене речи быть не может, и этот случай, а может быть, удача помогут осуществить его давнишние планы. Один из них, молодой специалист по Германии, прекрасно знающий немецкий, обещал ему помогать советами. Хорошо, что он пока еще в Ленинграде... А главное, он стал еще нужнее, еще незаменимее, еще более ценим и уважаем у них.
НЕОЖИДАННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
С некоторого времени я стала замечать, что не только отпетые циники из ЛОСХа, всяческие партийные боссы не любят отца, но и старые друзья, которые так часто и весело проводили у нас вечера, сторонятся его. Он сам предпочитал заводить новые знакомства, хотя с возрастом старых друзей "на переправе не меняют". С мамой и со мной у них сохранились самые хорошие и дружеские отношения, и их отстраненность от отца никак не была вызвана разводом моих родителей. Отец стал источать из себя нечто, что инстинктивно отталкивало от него близких друзей.
Он жил одиноко и обособленно в Парголово, для многих это было странно и вызывало массу таинственных разговоров, проще сказать, сплетен. Он был явно увлечен своей ролью в столь грозном органе, каким является КГБ, и полагаю, что уже работал с энтузиазмом и увлеченно. Его бесконечные вереницы женщин завершились браком с одной из них. Звали новую жену Наталия Юрьевна, она была моложе его на двадцать пять лет, и у них родилась дочь, и теперь они втроем продолжали жить в Парголово. Казалось, что папа счастлив и с воодушевлением строит новый очаг. После нашей последней встречи в Летнем саду прошел почти год, больше он нам не звонил. Мы жили с мамой, Ванюшей и моим скучным мужем. К счастью, он надолго уезжал на гастроли, меня это очень устраивало, давало возможность спокойно работать и встречаться с милыми моему сердцу друзьями.
Шел январь 1978 года. И вот однажды раздался телефонный звонок и отец попросил разрешения зайти к нам для серьезного разговора в кругу "нашей семьи". Меня поразило определение "наша семья", которая давно отошла в прошлое. Но эти слова, сорвавшиеся с уст отца, были сказаны неспроста. Отец принес письмо от своей родной тетушки Ирины из Швейцарии, которая умоляет его приехать в Женеву, где живет вторая и старшая из двух сестер моей бабушки - Ниночка.