- Скажите, Николай Иванович, отец мне говорил, что якобы есть форма приглашения, по которой меня могут отпустить "выходить замуж" во Францию. Именно об этом я и хотела вас спросить, насколько это реально? - решительно обратилась я к моему собеседнику.
- Ксенечка, эта практика действительно осуществляется, но крайне редко. Чаще всего по особому приказу из... Москвы, - тут он запнулся. - В вашем случае я ничего не могу решать, могу только давать советы, как действовать. Но думаю, что если вы по своему характеру и упрямству не захотите понять, что я ваш друг, то, боюсь, ничего хорошего из воссоединения с Никитой не выйдет.
Его намек, что он мой "друг", я прекрасно поняла. За этим стоит предложение на них работать... Но этого не будет никогда! Я решила для себя, пусть мы лучше не увидимся с Никитой и весь роман превратится в "сотню писем к другу", чем пойти по пути отца.
- Ну, что поделаешь, если не выйдет из этой затеи ничего, то переживать и биться головой об стену я не буду! Жизнь, в конце концов, не заканчивается на одном романе, я вполне удовлетворена своей женской судьбой. Поверьте мне, что прелести западной жизни и только начальные отношения с Никитой не позволят мне кидаться с головой в авантюры. Мне эти хитросплетения не осилить, и я об этом сразу вам заявляю, - спокойно и настойчиво ответила я "николаю ивановичу".
Он вздохнул и раздосадованно покачал головой, но настаивать не стал. Разговор после этого как-то завял, перешел на рассказ о его дочке и его хобби. Сейчас уже не могу вспомнить, в чем состояли страсть и увлечение "николая ивановича". Времени было почти семь часов, и мой собеседник сказал на прощание:
- Я, с вашего разрешения, еще раз вам позвоню, но если у вас будут ко мне вопросы, то вот мой служебный телефон. Если не застанете, мне всегда передадут сослуживцы.
Он протянул мне бумажку с написанным от руки номером телефона. Адреса своей конторы он не назвал. Громко защелкнулись замки его тяжелого портфеля. Мы попрощались, и я с облегчением закрыла за ним входную дверь.
На душе было противно и муторно не от выпитого коньяка, а от пережитого в течение этих полутора часов напряжения.
Через две недели после этой встречи пришел объемный конверт от Никиты. А вечером того же дня раздался телефонный звонок, и я услышала далекий голос Ирины: "Ксюша, дорогая, я прилетаю. Сообщи Гуленьке..."
* * *
Помню, что оба события были как два нокаута.
Первое, что я увидела, вскрыв письмо от Никиты и вникнув в его содержание, было приглашение мне и Ивану. Но приглашение было не "в гости и замуж", а "замуж и на постоянное место жительства вместе с сыном". Я была в полном замешательстве, ничего подобного я даже не предполагала. Что же мне теперь делать?