Кортни только сейчас заметила, что забыла надеть тапочки. Она стояла босая на холодном мраморном полу.
– Хорошо, – сдалась она, войдя в комнату Майкла и закрыв за собой дверь.
– Вот и умница. – Майкл улыбнулся ей, а затем принялся открывать и закрывать ящики стола в поисках понадобившихся Кортни красок.
– Еще мне нужна бумага.
– Без проблем. – Майкл наконец нашел акварель и кисти, а из нижнего ящика извлек папку с большими белыми листами. – Надеюсь, тебе хватит.
– Спасибо, – коротко поблагодарила Кортни и, схватив все это богатство, тут же выбежала за дверь.
Не сделав и пяти шагов, она услышала удивленный возглас Летиции:
– Кортни?!! Почему ты бегаешь ночью босиком?
– Я… я заходила к Майклу за красками и бумагой, – ответила Кортни, поворачиваясь к Летиции лицом и давая той возможность рассмотреть свою ношу.
– Тебе не кажется, что сейчас не самое подходящее время для творчества?
– Я не хочу спать.
– Что ж, дело твое. Только… – Летиция подмигнула ей. – В следующий раз, когда пойдешь к Майклу, надень что-нибудь на ноги. Не хватало еще простудиться.
– Я вовсе не… – начала было оправдываться Кортни, но, встретив насмешливый взгляд Летиции, сникла и умолкла.
Войдя в свою комнату, Кортни сразу же направилась к столу и принялась за работу. Ее рука летала по листу, словно ею водил Всевышний. Кортни так увлеклась, что не заметила, как часы пробили сначала час, потом два… три… четыре ночи.
К утру перед Кортни лежала стопка набросков и несколько вполне законченных эскизов. На большинстве из них Кортни изобразила море и брайтонский пирс, полный шумных туристов. Не забыла Кортни и о белоснежной яхте Роджера, бороздящей синие волны и привлекающей чаек. А вот и сам Роджер, задумчиво сидящий на корме с удочкой.
Еще Кортни изобразила особняк миссис Кервуд в викторианском стиле с разбитыми перед ним клумбами.
Среди созданных за ночь «шедевров» нашлось место и карандашным зарисовкам. Все они были посвящены теме любви. Высокий статный мужчина нежно обнимал за талию хрупкую, миниатюрную женщину… вот они слились в страстном поцелуе… спрятались от дождя под одним зонтиком…
Кортни сама не понимала, откуда в ее воображении возникли эти образы. Если бы кто-то попытался найти в героине картин сходство с ее создательницей, то Кортни начала бы бурно возражать. Она всегда отрицала автобиографичность своих работ. Однако сейчас трудно было не заметить общих черт. Романтический любовник с карандашных рисунков Кортни был как две капли воды похож на Майкла Кервуда. Заметив это, она тут же подрисовала ему усы, чтобы Летиция, если вдруг увидит это, снова не начала изводить ее своими намеками.