Они не прошли и половину пути, как Ариадна вскрикнула:
– Да вот же он, смотри! Вот там, слева, под упавшей березой.
Джонатан тоже увидел мальчика. Он лежал на едва выступавшем из воды сломанном дереве, мокрый, замерзающий, но, слава богу, живой. Нога у него действительно была подвернута, и профессор сразу наклонился над ним, чтобы лучше осмотреть его.
Путь обратно оказался куда тяжелее, хотя ветер теперь дул им в спину. Ариадна то и дело поскальзывалась и оступалась, стараясь не потерять из виду силуэт Джонатана, несущего на закорках мальчика.
Дальнейшее ей вспоминалось каким-то неясным пятном. Джонатан сразу же увез Ронни с Глорией в больницу. После непродолжительного сна она поднялась и недоуменно взглянула на часы, не представляя, когда они вернутся. Она перемыла посуду, накрыла на стол, сварила суп и всем застелила постели. Завывание ветра и шум дождя за окном уже не были так оглушительны. Уезжая, Джонатан сказал, чтобы она, если их не будет до двенадцати ночи, ложилась спать. В кухне было так жарко, что ее прямо здесь и сморило. Она опустила голову на руки, лежащие на столе, и вновь заснула.
Проснулась в час ночи и, прислушавшись к шуму ветра, поняла, что буря почти совсем стихла. Поднявшись наверх, она плюхнулась в постель и проснулась на рассвете. Дождь кончился, ветер тоже утих. Ариадна спустилась вниз и обнаружила в кухне Джонатана, заваривающего кофе.
Пытаясь сбросить с себя остатки сна, она спросила:
– Когда вы вернулись? Как Ронни?
– В два часа ночи, и Ронни в своей постели. Перелом лодыжки, но других повреждений, к счастью, нет. Ногу загипсовали.
Ариадна достала чашки, молоко и сахар, и они сели за стол.
– Ну, после кофе – сразу домой. Петси отправилась на уик-энд погостить к двоюродной сестре, сегодня вернется, а Джейк только завтра возвращается из санатория. Он до сих пор еще не оправился после болезни, и Глория побоялась его беспокоить. Слава богу, все обошлось…
На усталом лице Джонатана появилась улыбка.
– Спасибо тебе, Ариадна, за поддержку. Что бы я один без тебя делал!
– Начну готовить завтрак для Ронни и Глории, – сказала Ариадна, смущенно отводя глаза: она боялась, что слова любви преждевременно сорвутся с ее уст.
Интуитивно она чувствовала, что время для объяснения еще не наступило.
Их возвращение в Лондон не было легким: профессор чуть ли не засыпал за рулем от безумной усталости. Два раза они останавливались в придорожных кафе, чтобы он мог выпить чашку кофе. Путь до Лондона занял в итоге вдвое больше времени, чем обычно. Когда они подъехали к дому, Ариадна с облегчением вздохнула. Во время пути они почти не говорили, в этом не было необходимости. Теперь, помогая ей выйти из машины, он лишь сказал: