Занила жестко усмехнулась: похоже, маги недооценили своих противников, если позаботились о силовой защите только для самих себя, а не для своих животных. Или они просто не умели выстраивать силовых щитов вокруг чего-то кроме собственного тела? Занила заставила себя запомнить эту мысль, чтобы обязательно вернуться к ней позже, когда схватка будет закончена. А сейчас, когда повсюду вокруг нее лилась кровь и раздавались крики дерущихся, она и сама не хотела ничего другого - только бить, наносить удары, отвечать на чужие, слушать яростный звон великолепной стали!..
Она соскочила с лошади и, упав на колени, вогнала свой меч в грудь мага, так и не успевшего подняться с земли. И снова ее клинок и сила, которой Занила напитала его, легко побили защиту ее врага. Маг захрипел, захлебываясь розовой пеной, хлынувшей из его рта, но Занилу он больше не интересовал. Кай'я Лэ, резко вскочила на ноги, развернувшись к третьему, последнему, из магов. Он как раз пытался встать, но лошадь упала очень неудачно, зажав его ногу, и он никак не мог высвободить ее. Занила, вновь раскрыв свое кружево и наполнив клинок новой волной энергии, взмахнула им, вычерчивая в воздухе перед собой сияющую серебристо-серую, чуть искривленную дугу. Маг попытался защититься, подняв перед собой свой меч, но Занила, крутанув клинок вокруг запястья, стремительно обошла его и, уже завершая свою атаку, возвратным, совсем безобидным с виду, движением, самым кончиком меча полоснула по горлу мага, с легкостью разорвав кольца его кольчужного воротника.
Кай'я Лэ встряхнула мечом, сбрасывая с его лезвия мельчайшие брызги ярко-алой крови, и задумчиво посмотрела на него, словно впервые видела собственный, казалось бы, до мельчайших подробностей знакомый клинок. Угольные разводы, втравленные в глубину стали, продолжали светиться серебристо-серым сиянием, словно защита на доспехах последнего из убитых магов была слишком слабой, и часть энергии, которой Занила наполнила клинок, оказалась просто неизрасходованной. Впрочем, это мало волновало Кай'я Лэ, гораздо интереснее ей было, что же именно она видит перед собой. Она вдруг вспомнила, что прошлой зимой, в одной из схваток с дружинниками равенского князя, что преследовали тогда ее стаю, она, чтобы усилить свой удар, уже направляла энергию сквозь меч. Но тогда она смотрела с физического уровня реальности, и поэтому, разумеется, ничего необычного ей увидеть не удалось. Теперь же ей было над чем задуматься. Она всегда считала, что угольно-черные разводы, вплавленные в сталь лезвия, - это всего лишь свидетельство качества ковки, высочайшего, непревзойденного, выделяющего ее меч среди прочих клинков... Теперь она понимала, что это не так. Точнее - не только так! Что же вложил мастер, ее отец, в свое самое последнее и, несомненно, самое лучшее творение?