Но эта чуждость и нарочитая неправильность как раз и была тем, что привлекло Зан в норле. Словно она нашла в ней частичку собственной потерянной души. И за прошедшие годы это ощущение ничуть не стало слабее. Может быть, поэтому она каждый раз замирала в нерешительности, прежде чем прикоснуться к ней, словно боялась, что стальное чудо исчезнет под ее рукой?
Зан заставила себя встряхнуться и решительно взяла оружие с подставки. Хранилась норла в разобранном виде, и носила в ножнах Зан ее также. А дралась? По-разному. Соединить две рукояти в одну или снова разъединить их было так просто и так быстро! И противник никогда не знал, что встретит его в следующее мгновение: два длинных меча или один очень длинный шест. Публика любит неожиданности!
Зан плавно опустила обе части норлы в ножны за своей спиной. Потом потянула назад, попробовав, плавно ли они выходят. Осталась довольна.
Ну вот, кажется, все. Зан почти готова. Осталась лишь одна совсем незначительная деталь. Наверное, единственная часть ее снаряжения, не несущая никакой функциональной нагрузки - простая дань толпе на трибунах, которая любит таинственность.
Зан вернулась к столику возле зеркала, взяла с него замшевую коричневую маску и закрепила у себя на лице: две тонких тесемки по бокам прошли за ушами, а декоративная золотая цепочка легла сверху головы, как раз по пробору между волосами. Пряди волос Зан вытащила из-под завязок, чтобы прикрыть их.
Маску придумал Али-Хазир. Он сказал, что немного таинственности вызовет к ней еще больший интерес. Мягкая коричневая замша закрывала ее лоб, нос и щеки, не доходя до подбородка и оставляя открытыми ее губы, которые так почему-то начинали казаться более пухлыми. Маска не мешала Зан ни видеть, ни говорить. По ее мнению, она и ее облик не сильно изменяла. Большинство ее противников, с которыми ей приходилось встречаться на арене, видели ее в коридорах годрумского цирка, поэтому тоже прекрасно узнавали ее. Да и как не узнать? Второй такой в Годруме не было! А вот публика за три прошедших года так и не увидела лица своей любимицы. Это подогревало интерес - Али-Хазир оказался прав. Сама Зан и не пыталась понять его логику и уж тем более толпы: тело слишком красивое, чтобы его скрывать, а лицо - слишком красивое, чтобы показывать?
Пять лет в годрумской школе маленькую рабыню учили, как соблазнять мужчин. Она ничего не забыла из тех уроков, она просто применяла сейчас свои знания в несколько иной области! Зан не боялась демонстрировать свою красоту и выглядеть привлекательной: толпа на трибунах всегда достаточно далеко от нее. Они могут только смотреть, а для тех, кто решит попробовать прикоснуться, у нее всегда найдется ее норла!