Японские бронепалубные крейсера подтянулись ближе, видимо тоже намереваясь принять участие в бою.
В это время мне доложили, что подача снарядов исправлена, и я занял свое место командира башни.
Первый выстрел после перерыва сделали по данным наших 6". Снаряд лег у самого форштевня «Якумо». Как выяснилось впоследствии «Идзумо» (и соответственно вся японская колонна) в это время начал сбавлять ход, поэтому у нас было слишком большое упреждение. Поправили целик и следующим бронебойным снарядом (дистанция 34 кабельтовых) попали в кормовую башню или погреб «Якумо»! Над башней «Якумо» взвился столб огня высотой с мачту, полетели какие-то обломки, японский крейсер прекратил стрельбу и покатился вправо покинув строй. Мы дружно прокричали «ура». Впрочем немцы на удивление прочно строят корабли, и через некоторое время «Якумо» потушил пожар в корме и снова занял место в строю. Но его кормовая 8" башня больше не действовала.
Это было попадание именно нашей 10", так как залп наших 8" и 6" накрыл Якумо только секунд через 10 после взрыва. Я явно видел парный всплеск с небольшим недолетом у борта уже окутанного пламенем крейсера. Как мне потом рассказал наш старарт, немного погодя, на «Рюрике» попаданием разнесло рулевую машину, и заклинело перо руля. Крейсер прекратил огонь и начал описывать циркуляцию, хотя он смог потом наладить управление машинамию Но его скорость на прямой упала до 7 узлов и он стал заметно отставать от нас, так как Небогатов не снижал ход. Впрочем начала увеличиваться и дистанция от «Токивы» до «Рюрика» и ее огонь стал очень неточным. «Токива» затем перенесла огонь на нас. Мы же продолжали стрелять по горящему «Якумо», но не особо результативно. «Якумо» даже смог потушиться, так как нам существенно мешал огонь «Токивы». Наш командир предпочел синицу в руках (добить "Якумо"), журавлю в небе ("Токиве"). Хотя возможно стоило попробовать пострелять по «Токиве», у нее броня Гарвея слабее, чем крупповская броня "Якумо".
В это же время, видя бедственное положение «Рюрика», к нему направились все шесть японских бронепалубных крейсеров. Подпустив их на 20 кабельтов, «Рюрик» начал разворачиваться к ним неповрежденным левым бортом и тем самым настолько отстал от нас, что мы уже не могли своим огнем отогнать от него японцев.
Руднев на «Варяге», заметив затруднительное положение «Рюрика», лег на обратный курс (за ним последовал Богатырь) и подняв сигнал "Броненосным крейсерам продолжать бой" контркурсом за линией наших броненосных крейсеров полным ходом поспешил на помощь «Рюрику». Я облегченно вздохнул, ведь где Руднев — там успех, да и хоть раненый, но еще достаточно сильный «Рюрик» и два наших больших бронепалубника не уступали в артиллерии четырем японским малым крейсерам. «Рюрик» тем временем развернулся к японцам левым бортом и открыл огонь по головному.