— Эфир, — пояснил Джилли, но Янус, похоже, его не слушал. Он коснулся безвольно открытого рта юноши, сломанной руки, локтя, который уже начал срастаться.
Наконец Янус поднял взгляд на Джилли.
— Что за чертовщина? — почти шепотом спросил он, словно боялся разбудить Маледикта. — Я ранил его. Сломал ему руку, ребра, локоть — и никакой реакции.
— Она безумна и бесконечно могущественнее нас. — Джилли снова накинул ткань на лицо Маледикта. — К счастью, Маледикт не таков, ибо состоит из костей и крови, как и мы… независимо от того, насколько сильна Она.
— Она? — переспросил Янус. В руке у него был меч, хотя Джилли никак не мог вспомнить, как он там оказался. Янус смотрел с недоумением.
— Полагаю, опасность миновала. Можешь отложить меч, — проговорил Джилли. — Она, мой дорогой лорд Ласт, — это Чернокрылая Ани. — Джилли привстал, вытащил из-под колена трупик грача. Потом вернулся в прежнее положение. — И Она наделяет своих последователей кое-какими способностями. Например, устойчивостью к ядам, ранам; и все, чего Она просит взамен, — это их тела. Чем больше времени занимает месть, тем сильнее становится Она. Ее не заботит ничего, кроме пролитой крови.
— Но ведь он упал под действием эфира, — возразил Янус. — Джилли, ты со своей ерундой…
— Думаю, устойчивость к ядам — не совсем верное выражение. Они действуют на него, но непродолжительное время.
— Она способна залечивать раны? Любые раны? — спросил Янус, снова дотрагиваясь до укрытого рубашкой Маледикта.
— Некоторые так утверждают, — сказал Джилли. Маледикт пошевелился у него на руках, несмотря на то, что рот и нос его по-прежнему укрывала пропитанная эфиром ткань. Джилли еще раз намочил рубашку. Маледикт опять потерял сознание.
— Осторожнее, Джилли, — прикрикнул на него Янус. — Он же такой хрупкий. Ты убьешь… — В глазах Януса, бледных, как у волка, промелькнуло потрясение. — Он проснется безумным?
— Не знаю. Вряд ли. Полагаю, Ей стоит определенных усилий проявить Себя. Наверно, дело в белладонне, которую Маледикт выпил вчера вечером.
— Маледикт пил белладонну? — опешил Янус. — Сколько он выпил?
— Достаточно, чтобы умереть, — ответил Джилли. — И все ради тебя.
Янус издал едва слышный хрип. Его лицо побелело. Он сгреб Маледикта и, прижавшись лицом к его шее, принялся укачивать.
Джилли отсутствующим взглядом прикидывал масштабы разрушений. Очередной беспорядок, который будет непросто объяснить немногочисленным слугам, что еще не успели разбежаться. Подняв за крыло мертвую птицу, он выкинул ее из разбитого окна.
Янус у него за спиной прошептал: