— Я скажу тебе еще одну вещь, раз уж ты будешь мальчиком: чтобы сыграть роль, нужно в нее поверить. Ты должна забыть, кто ты. Наша страна кишит сплетнями и пересудами, даже о таких ничтожных бродяжках, как ты.
— Ту же ошибку совершил Критос, когда счел меня достаточно ничтожной, чтобы оставить в живых, — отозвалась она — нет, он; прорвавшаяся в голосе ярость стерла улыбку с губ Ворнатти.
* * *
Джилли, который ожидал у двери в покои барона, вошел, едва услышал стук захлопнувшейся двери. Ворнатти, задыхаясь, доковылял до кресла-каталки. Джилли взялся за ручки и повез барона к кровати. Ворнатти хохотал.
— Джилли, ты и не представляешь себе, какой приятный сюрприз под этим слоем грязи…
Дверь в ванную с грохотом распахнулась, из нее показался мальчик, облаченный в старые штаны и рубашку Джилли, из которых тот давным-давно вырос. Бросив на Ворнатти взгляд наполовину гневный, наполовину опасливый, мальчик удостоил слугу мрачным, исполненным одной лишь ярости, взором, перед которым тот отступил.
— Я устал, Джилли, — проговорил Ворнатти, воздев руки. — Я не буду ужинать.
Джилли уложил старика и отправился вслед за юношей. Тот оказался недалеко. Выйдя из покоев Ворнатти, Джилли отпрянул и прижался спиной к двери: на уровне груди на него смотрел клинок.
— Ключей было два, — проговорил мальчик. — А ты убедил меня…
— Хватит, — оборвал Джилли, слишком уставший, чтобы осторожничать. Он увернулся от меча и со стремительностью дикой кошки перехватил запястья мальчика. Тот пнул Джилли в голень. Вспомнив, как когда-то возился со вспыльчивым младшим братом, тот резко выкрутил руки, заставляя мальчишку выронить меч. Его противник продолжал борьбу, извивался и кусался, так что Джилли, подняв его за запястья, принялся раскачивать в воздухе. — Хватит, — повторил он. Такая мера всегда действовала на брата, на драчливых собак и диких кошек. Сработало и теперь. Мальчик обмяк на весу и лишь слегка подергивался.
Джилли отпустил его. Мальчик рухнул на пол и снизу вверх устремил на обидчика сверкающий гневом взгляд. Джилли поморщился.
— Извини, — бросил он и взял меч: изогнутая гарда оцарапала костяшки пальцев. Казалось, само оружие что-то нашептывает его ладони. — Вот, — сказал Джилли, — забери. — И вложил меч в руку мальчишке, пожалев, что вообще прикоснулся к оружию. Казалось, этот меч не был выкован из стали; нет, он таким и родился, без многократной закалки, сразу — и родился злобным. Возможно, он и впрямь божественного происхождения, только подобные вещи весьма редки и ревностно охраняются. Джилли сжал кулак, силясь избавиться от чувства, оставленного мечом. С растущим беспокойством он наблюдал за тем, как мальчик прячет клинок в ножны. Где ему удалось отыскать такое оружие? Джилли понимал, что спрашивать бесполезно: ответа ему не дождаться.