Вот что такое производство по-китайски!
Для меня это было откровением. Я был в шоке. Передо мной открылась незамысловатая суть сумасшедших по моим меркам доходов, извлеченная Сэмом из своего ржавого ангара, нескольких станков и двух десятков временных рабочих. Только успевай придумывать новые модели и подписывать контракты.
Что же получается? Известные торговые марки спортивных тренажеров выдают чужую продукцию за свою? Но это же чистой воды фальсификация!
Сэм только хитро по-китайски улыбнулся.
Вечером того дня мы ужинали с Сэмом в саду, примыкающем к его вилле, и старый китаец подавал нам одно блюдо за другим, и не было конца его чудесным разносолам. Я не мог распознать, из чего приготовлена большая часть этих кушаний, и поэтому ел с некоторой опаской, боясь нарваться на каких-нибудь червей или тараканов. Сэм признался, что, будучи студентом, пристрастился к европейской кухне, и теперь не так уж часто балуется национальной экзотикой.
— А что вообще едят китайцы? — спросил я.
— Все, что ползает, — отвечал не без хитрой ухмылки Сэм.
После ужина мы подписали контракт почти на миллион долларов. На эту сумму Сэм изготовит для меня спортивные тренажеры и в течение четырех месяцев поставит их мне в Москву.
Дорого же мне обошлось радушное тайваньское гостеприимство!
Сегодняшний день.
Старуха бутылочница пьет из пластмассового стаканчика дешевое красное вино, которое я купил в палатке, и довольно долго и очень нудно рассказывает мне всю свою жизнь. Я тоже попиваю вино и терпеливо ее слушаю. Большая квартира с картинами и старинной мебелью, сплоченная семья: отец — известный архитектор, мать — партийный работник, муж — военный, дочка — стюардесса, зять — профессор медицины. А потом все рухнуло в одночасье. Родители умерли, муж ушел к другой, дочь с зятем уехала в Новую Зеландию и постепенно перестала даже писать. Довольно быстро от былого благополучия не осталось и следа…
Я смотрю на ее почти коричневое, будто вяленое, лицо, с глубокими кривыми морщинами, и думаю о том, как лихо иной раз закручены сюжеты судеб, как легко сначала держать за яйца весь мир, а потом в один день лишиться всего, остаться у разбитого корыта и оказаться на помойке в вонючем тряпье с бутылкой поддельного кислого вина в руке.
— И что было дальше? — спрашиваю я для проформы, хотя конец истории мне уже ясен.
— Дальше? — Старуха то ли плачет, то ли ее глаза слезятся от ветра, который гуляет между торговыми палатками. — Дальше я стала пить. Потом долго лечилась. Потом опять запила… Познакомилась однажды с одним нотариусом… В общем разменяла квартиру с доплатой. Четырехкомнатную в центре, на однокомнатную на окраине… На новом месте прожила два месяца… Объявились старые владельцы жилья… Сделка купли-продажи была признана недействительной… Меня выселили судебные приставы… Моя старая квартира оказалась уже десять раз перепроданной… Потом мне объяснили, что это профессиональные квартирные аферисты, но все по закону, и ничего с этим нельзя поделать… И что мне еще повезло, потому что многих убивают… Я потом два года по судам ходила. Жила то у дальних родственников, то в пансионате…