— Меня тебе уже не хватает? Потянуло на группеш-ничек? — поинтересовался я шутливо-язвительно.
— Группешничек не помешал бы! — в той же манере отвечала она.
Я вскипел и с трудом удержался, чтобы не выплеснуть наружу всю свою злость.
— Может быть, твою Валю позовем? — сказал я по инерции и сразу понял, что первый же и нарушил священную клятву, данную всеми перед всеми после той ночной оргии.
Вера проглотила комок противоречивых переживаний и поспешила перевести разговор на другую тему:
— Знаешь, рано или поздно ты меня бросишь. Не спорь! Женщины стареют значительно быстрее, чем мужчины, к тому же надоедают. Не будешь же ты всю жизнь меня кормить и содержать, до глубокой старости? А я не хочу остаться у разбитого корыта, без жилья, без денег, без работы!
Я задумался. Ведь я, дурачок, и не подозревал, что в ее голове роятся подобные мысли. Получается, что все мои труды тщетны? Боже! Тварь неблагодарная!
— Прости меня за эти слова! Я знаю, что я — тварь неблагодарная! — сказала она.
Я от неожиданности поперхнулся. Ни фига себе! Она что, мысли умеет читать? Или по моим глазам догадалась?
— Если хочешь, я больше никогда не буду поднимать эту тему, — продолжала Вера. — В конечном итоге только ТЫ! И ради тебя я готова на все! На любые страдания! И плевать, что будет потом! Я все буду делать так, как ты скажешь! Вышвырнешь меня голой на улицу — я только спасибо скажу. Делай со мной, что хочешь, — я твоя!
«Вышвырнешь меня голой на улицу…» Я представил себе эту волнующую сцену и почувствовал щекотку возбуждения.
— Раздевайся! — внезапно потребовал я ультимативным тоном.
Она несколько секунд осмысливала мой приказ и вдруг стала решительно избавляться от одежды. Я нервно закурил.
Она — со свойственной ей в минуты вдохновения игривой пластикой талантливой стриптизерши — стянула трусики и предстала в своем вопиющем телесном совершенстве.
Несмотря на пресыщение последних дней, я похотливо сощурил глаз.
— Возьми сотовый телефон и спустись вниз, на улицу.
Я ожидал изумленного сопротивления и подбирал слова, чтобы перевести все в шутку, но тут она взяла со столика свой мобильник и двинулась к входной двери.
«Постой!» — хотел крикнуть я, но что-то мерзкое в душе меня удержало.
Тем временем она уже лязгнула железными засовами запорного механизма двери. Я услышал приглушенное гудение вызванного лифта.
Вот это да!
На улице замерло влажное весеннее утро. Что-то такое желто-зеленое и голубое с розовым. В воздухе лениво колыхались, рассеивались и вновь возникали дымчато-прозрачные полосы.
На часах только семь утра — вообще-то я собирался за город, на деловой семинар; Вера же встала вместе со мной, чтобы приготовить мне завтрак.