— Да, верно…
Вовочкин папашка в волнении наморщил лоб.
Я заглянул в комнату Вовочки. Он, мертвецки пьяный, валялся на диване, свесив синий кулак до пола. Спертый воздух был пресыщен миазмами его отравленной жизнедеятельности. Я брезгливо приблизился и пощупал его пульс — вроде пока жив.
Попрощавшись с батей, я покинул аномальную квартиру. Подошел к лифту, нажал на кнопку.
— Молодой человек, у вас не найдется сигаретки…
— Найдется, такая большая и красная!
— Ой, а можно ее попробовать?
— Справку принеси из вендиспансера, тогда посмотрим…
— Мудак!
Я вошел в лифт и поднялся на один этаж вверх. Дверь открыла старая бабка.
— Как дела, Мария Семеновна?
— Все хорошо. — Она посторонилась, пропуская меня на кухню. — Только больно шумит эта ваша бандура!
— Ничего, потерпите…
Посреди кухни стоял огромный бак из нержавеющей стали, с приборами на панели управления. От него извивались по полу несколько толстых пластиковых трубок и уходили куда-то в стену.
Я изучил показания приборов:
— Мало осталось. Сто литров всего. Завтра будем опять заливать.
— Александр Владимирович! Не скажете, когда ваш эксперимент закончится?
— Притомились уже немножко, Мария Семеновна? Ничего, скоро… Я добавлю вам еще сто долларов. Устраивает?
— А вот ваши сантехники мне дырку в стене сделали.
— Это восстановим, не беспокойтесь… Пожалуй, мы добавим вам еще сто долларов. Всего двести, о'кей?
— Большое спасибо, Александр Владимирович! Я так вам благодарна! Буду молиться за вас, свечку поставлю в церкви!
— Не рано ли свечку?
— Так это ж не за упокой, а за здравие!
Приближался тот счастливый день, когда я должен был взойти на борт самолета и улететь далеко-далеко, за тысячи километров, в чудесную страну романтических помыслов своей юности. Меня ожидает блаженство тела и успокоение души, я смогу хотя бы на некоторое время отделить себя от всего остального человечества, слиться с природой, стать ее частью…
Пошли все к черту!
Я воспарю над бесполезной суетой, я стану одним из богов, которым чужда меркантильная бытовуха, которыми движут высшие философские категории. Материя разверзнется, откроется портал в неописуемой красоты потусторонний мир, и я шагну навстречу голубому свету, подгоняемый в спину серостью будней и зловонием толпы. Это будет моим личным торжеством! Триумфом всей моей жизни!
Впрочем, неожиданно мои планы несколько поменялись. Теперь меня должна была сопровождать Вера. Моя проказница Вера — предмет моего беспрестанного вожделения. Пусть эта поездка станет не только моим личным триумфом. Я добр, щедр и преисполнен благодарности, я разделю его с ней — моей послушной сексуальной игрушкой, моей злой насмешницей, моей грязной сучкой, моей счастливой обладательницей жаркой попки, которую невозможно не вожделеть. Ведь она, Вера, этого достойна!