Сразу после экскурсии Рон потащил ее в какое-то кафе.
– Я тут знаю одно классное местечко, там нам никто не помешает. Туристов не бывает.
Она промолчала.
– Ты какая-то кислая. – Рон недовольно поморщился. – Веселись, детка. Ты в одном из красивейших городов Европы. – Он протянул руку через стол и погладил ее по запястью. – И, знаешь, нам пора бы познакомиться поближе.
Самира напряглась. С самого начала знакомства она ясно дала понять, что романтические отношения ее не интересуют. Тогда он только развел руками – мол, что ж, решай сама, – но потом, уже на корабле, несколько раз пытался навязать ей свои ласки. Домогательства становились все настойчивее и откровеннее.
– У нас на Востоке такое не принято. До свадьбы. Женщина обязана…
– Да перестань! – Он досадливо махал рукой. – Восточные или западные, женщины везде одинаковы. И всем надо одно и то же. Вопрос только в цене.
– Я не собираюсь тебя переубеждать, Рон.
– И не переубедишь. – Он отвлекся на минуту, чтобы сделать заказ подошедшему официанту. – Только не строй из себя недотрогу. Ты же сама знаешь, что вся эта болтовня о неприступности восточных женщин обычная чушь. Взять, к примеру, твою мать…
Самира обожгла его гневным взглядом.
– Не смей трогать мою мать!
Он неприятно ухмыльнулся.
– Почему же? Она ведь не была такой упрямицей, как ты. Раздвинула ножки перед первым встречным англичанином.
– Замолчи!
– Потише, не привлекай к себе внимания. Ты же не хочешь неприятностей, верно? – Рон оглянулся. – Но я ее не осуждаю. Совсем нет. Каждый пользуется тем оружием, которое у него есть. У женщины это оружие ее красота. Другое дело, что тот парень, Дженкинсон, оказался крепким орешком. Получил свое и свалил.
– Моя мама полюбила его.
– Полюбила? И ты, конечно, тоже веришь в любовь? – Он отпил вина. – Хочешь?
Самира покачала головой.
– Я не пью.
– Нельзя, да? Вера не позволяет? Что ж, как знаешь. А как насчет косячка? Здесь это не запрещено. И не говори, что у вас в Ливане люди не балуются травкой или кое-чем покрепче.
– Ты ничего не знаешь о Востоке.
– Я знаю достаточно, чтобы туда не стремиться.
В зале было душно. В какой-то момент шаль, которой Самира прикрывала плечи, соскользнула и повисла на спинке сиденья.
– Рон, давай уйдем отсюда. Я хочу отдохнуть. Мне немного нездоровится.
– Нездоровится? – Он нахмурился. – Прими какие-нибудь таблетки. И расслабься. Получай удовольствие. Наслаждайся жизнью. Скоро у нас заведутся денежки и тогда…
– Мне не нужны никакие деньги, Рон. Я хочу вернуться в Бейрут.
– Зачем? У вас же там вечная война. То одни стреляют, то другие. А бомбежки! Боже, я вообще не представляю, как там можно жить. – Он взял за хвост соленую селедку, запрокинул голову, открыл рот и…