У подъезда на своем боевом посту - облупленной скамейке - их поджидали две старушки. Алина не помнила эту скамейку без них. Бабульки породнились с деревянной, почерневшей подружкой, давно и достаточно крепкими узами родства, но несомненно, не настолько прочными, как между собой. Двор встречал их всегда вдвоем. Летом, обмахиваясь платочками, старушки семенили в магазин или совершали свой очередной обход, высматривая хулиганов, дабы прочистить горло высоким, клокочущим, пронзительным визгом. Зимой укутавшись в старинные, раритетные пальто и белые пуховые платки, они семенили по двору. Ходили они презабавно, со стороны казалось, что обе упираться головами друг об друга, в то время, когда ноги расползаются в стороны. Получалось некое подобие равностороннего треугольника.
К Игорю и его девочке, старушки относились сердечно, постоянно улыбались, пытаясь скормить Алинке твердокаменные конфеты 'гусиные лапки', сомнительного срока годности. Алина конфеты благодарно принимала, прятала в карман и при первой возможности выбрасывала в урну.
Завидев соседа со второго этажа, с дочкой, полузубые рты старушек радушно растянулись в длинные ленточки. Игорь в ответ широко улыбнулся и учтивым, спокойным тоном поинтересовался, как поживает радикулит Инны Петровны и артрит Любви Матвеевны. Обе с удовольствием затянули жалобные монологи, в ажиотаже перебивая, и отпихивая друг друга. Игорь заученно кивал, поглядывая на бегущую стрелку часов, над подъездной дверью и пытался остановить Алинку, которая издергала весь его пиджак, сзади.
- Да, как же это все ужасно. Сегодня потеплело, а вы обе такие умницы, с утра на свежем воздухе. Надеюсь, вам сегодня к вечеру станет легче.
Бабульки глядели на него с такой благодарностью, будто он изобрел панацею от всех болезней и уже влил в них па капле целительного снадобья. Но, как только они попытались возобновить разговор, Игорь виновато опустил глаза:
- Милые дамы, нам, к сожалению пора. Если бы не работа, то я с удовольствием остался бы поболтать с вами ещё на пару часиков. Спешим, - подвел он итог, дернул Алинку за руку и они помчались, как угорелые к гаражу, ибо, времени было в обрез, а дел невпроворот.
Бодро перепрыгивая через лужи, он крепко обхватил дочку за талию и подсадил к себе на плечи.
- А ну как, галопом по Европам, - бодро крикнул Игорь.
- Пап, вечно ты преувеличиваешь, нам тут всего пару метров пробежать, - но она уже заходилась хохотом. Она обожала, когда отец её катал на себе, он так лихо подпрыгивал, издавая гогочущие звуки. Ещё Алинке нравилось, как он кружил её на руках, это было блаженное чувство полета. Она закрывала глаза и наслаждалась тем, как развеваются волосы и приятно сжимается желудок, к горлу всякий раз подступал комок восторга.