В общем, вполне профессиональный способ как следует набраться.
– Я надеялась таким манером хоть немного тебя растормошить. А то ты ходил с такой надутой физиономией.
– Наверное, ты мне слишком нравилась.
– О, это-то, скажу не хвалясь, я сразу поняла. И почувствовала, что отныне моим компаньоном будет весьма закомплексованный противный пуританин.
– Еще бы! Медсестра, к тому же генеральская дочка, пьющая предназначенную для больных микстуру, – тут действительно было от чего растормошиться!
– Потом ты все-таки немного изменился. По крайней мере, стал любезнее.
– Что ж ты хочешь! Со временем настоящий джентльмен приобретает манеры.
Он рассмеялся и еще крепче обнял Лил за плечи, а поскольку как раз в этот момент мимо первой койки проходила Гармония, снова направляясь к своим прооперированным пациентам, у него в голове пронеслась мысль, что вот сейчас он так же глупо, как когда-то с Лилиан, ведет себя по отношению к ней, наказывая себя за достаточно банальное желание. Он убрал руку с плеча молодой женщины.
– Усталость сводит меня с ума, – довольно неожиданно сказал он. – Тебя нет? В чем истина?
Она весело рассмеялась.
– Будет тебе сочинять истории! Ты же знаешь, что мы все немного сумасшедшие. А что касается истины, то наилучшая истина та, которую сам себе придумываешь.
Давид встал. – Ладно, давайте все же заканчивать. За работу!
– Дети мои, не падайте духом, – сказал Полиак.
– Мы все пишем новую маленькую страничку в историю военной хирургии, самую благородную и самую абсурдную в мире.
Лилиан поцеловала Вальтера.
– Поменьше волнуйся. Пока. Он остался на несколько минут один в своем кабинете, собрал брошенные там и сям окурки в старую консервную банку, смел крошки хлеба со стола, собрал стаканы в стопку, разложил перед собой три последние истории болезни. Гармония на другом конце палатки опять делала попытки утолить с помощью нелепых заменителей нестерпимую жажду своего самого тяжелого больного. Джейн спала глубоким сном на пятой койке. Вальтер на ходу проверил расход газа на кислородной установке раненого в грудь, казавшегося в этот момент спокойным.
– Ты не хочешь прилечь на минутку? – спросил он Гармонию.
– Пожалуй.
Он смотрел на нее сверху вниз. Она держалась очень прямо, но было заметно, как подрагивают ее хрупкие ноги. Он взял пару носилок и положил их у входа в кабинет, наискосок от первой койки. Сам лег на те, что были к ней ближе, головой к центральному проходу, чтобы получше видеть ту часть палатки, где находились трое раненых. У него тут же возникло восхитительное чувство облегчения, невероятное ощущение покоя в ногах. "Только бы не заснуть", – подумал он. Подошла Гармония и прилегла на соседние носилки. От Вальтера ее отделяли каких-нибудь десять сантиметров.