Прошло минут двадцать. Дэмура, опустив веки, предавался медитации, и у Фукиды забрезжила догадка: старик готовится к поединку. Должно быть, понял это и Макамура; взгляд его сделался холодным, жестким.
– Чего тебе нужно?
– Я полицейский, – ответил Дэмура.
– Можешь быть кем угодно. Зачем пришел?
– Мне нужен убийца Адзато.
– Ищи ветра в поле! – рассмеялся Макамура. – Я тебя не задерживаю.
– Ты убил его.
Если полицейские рассчитывали увидеть на лице Ма-камуры тень страха или хотя бы смущения, они вынуждены были разочароваться.
– Попробуй докажи!
– Я и не собираюсь доказывать. Мое намерение – расквитаться с убийцей.
Макамура не произнес ни слова. Он не стал отрицать обвинение или прибегать к угрозам, но и прежняя насмешливая улыбка больше не появлялась на его лице. Будучи истинным мастером, Макамура не привык недооценивать противника. Он остался сидеть неподвижно, с напряженными мускулами, точно бомба, готовая взор-заться от прикосновения.
– Я даю тебе шанс, – продолжал Дэмура. – Если ты победишь, даже имя твое будет забыто. Если верх одержу я, ты сделаешь добровольное признание. Если же ты не согласишься на поединок – что крайне удивило бы меня, – то я передам дело в отдел расследования убийств, и там займутся поисками доказательств.
– Ты не подумал об одном возможном осложнении. Ведь такой поединок может стоить жизни…
– Я подумал и об этом, – голос Дэмуры звучал столь же спокойно. – Оба мы наденем спортивные кимоно. Если я погибну, значит, виною тому досадный несчастный случай во время тренировки. Фукида засвидетельствует, что ты невиновен… Ну а ты все-таки подготовь признание в письменной форме. В случае своей победы ты сможешь его уничтожить. Согласен?
Макамура медленно, церемонно поднялся.
– Там ты найдешь для себя подходящую одежду, – он указал Дэмуре на дверь, украшенную иероглифом «спокойствие».
* * *
Господина Кадзэ не оказалось на месте. Куяма какое-то время околачивался в приемной Шефа, обдумывая свой устный доклад, но затем сообразил, что, чем ждать попусту, лучше составить письменное донесение. Преимущества такой формы отчета были неоспоримы. Куяма вернулся в свой кабинет и попытался освободить место на столе: отодвинул в сторону письма, все еще ждущие ответа, неоформленные протоколы, непрочитанные сводки – словом, попытался устранить недостойный японского полицейского беспорядок. Еще немного, и под ворохом бумаг скрылся бы ничем не примечательный коричневый конверт с донесением Эноеды, но в последний момент взгляд молодого инспектора задержался на фамилии отправителя. Потрясенный Куяма держал конверт в руках, боясь вскрыть: как бы это послание с того света не обратилось в пепел.