— Его превосходительства генерального директора ван Хусеса сейчас в городе нет. Из поездки он вернется не раньше чем через неделю.
— А его заместитель?
— Минхер Хенрик Снайдерханс — здесь…
Секретарь смерил меня довольно недоброжелательным взглядом, а на его тонких губах промелькнула какая-то неопределенная усмешка.
— Простите, ваша милость, — недовольно буркнул он, — я что-то не совсем вас понял… В чем, собственно, дело? Вы, ваша милость, — англичанин, не так ли?
— Да, я из Вирджинии.
— А прибыли от имени и по поручению венесуэльских испанцев?
— Именно так!
— С целью вести с нами какие-то переговоры? — продолжал голландец, все менее старательно скрывая издевательскую насмешку в голосе.
— И никак не иначе! — ответил я.
— И вы, ваша милость, непременно хотите видеть вице-генерального директора, минхера Снайдерханса?
— Да!
— Тогда прошу минутку подождать! — сказав это, секретарь с кривой усмешкой на губах направился в соседнюю комнату. Его «минута» длилась чертовски долго. Как видно, им пришлось держать трудный совет, или, еще вероятнее, они хотели продемонстрировать, что не принимают меня всерьез.
Наконец оба вышли в довольно игривом настроении. Хенрик Снайдерханс, несмотря на свой высокий пост, был моложе секретаря и в то же время респектабельнее: резкие черты его лица выражали энергию, спесивость, даже, пожалуй, склонность к жестокости.
— Итак, нам выпала честь, — обратился ко мне тоже по-английски с иронической шутливостью Снайдерханс, — принимать испанского посла в мундире английского капитана.
— По меньшей мере, троекратное преувеличение, минхер! — подхватив его тон, отшутился и я.
— Даже троекратное? — удивился он.
— Троекратное: относительно посла, относительно чести и, наконец, относительно английского капитана.
— Так, значит, вы, ваша милость, не английский капитан?
— Нет.
— Так кто же вы, черт побери?
У них вдруг пропало желание шутить. Улыбки исчезли с лиц, вновь ставших по-чиновничьи серьезными.
— Хватит шуток! — воскликнул раздраженным тоном секретарь. — Как вы, ваша милость, проникли сюда, в нашу колонию?
— На шхуне, с индейцами.
Секретарь пронзил меня гневным взглядом, явно подозревая в скрытой издевке.
— С какими еще индейцами?! — воскликнул он.
— С араваками, — спокойно ответил я.
— Откуда они взялись? — Голос его был раздраженный и чуть недоумевающий.
— С Ориноко, — я был по-прежнему спокоен.
— Там нет араваков! — резко возразил он.
Я посмотрел на него взглядом, исполненным притворного сожаления:
— Ах, так! Нет? А кто в таком случае не так давно уничтожил сотню ваших акавоев? Подосланных к нам с разбойной целью?