— Это вы с ума сошли! Лично я не хочу угодить в тюрьму!
Я взял свой мобильник и набрал номер комиссариата Горда. Софи тут же вырвала телефон у меня из рук и отключила.
— Двое суток! Через сорок восемь часов, если мы ничего не обнаружим, позвоним фараонам. В конце концов, в чем нас можно упрекнуть? Если мы позвоним сейчас, можете распрощаться с тайной вашего отца.
Я тяжело вздохнул. Она была крайне возбуждена, тогда как я был скорее напуган.
— Жандарм специально просил меня предупредить его, если я надумаю уехать из Горда.
Софи безнадежно тряхнула головой и с досадой протянула мне мобильник.
— Вы ничтожество!
Я взял телефон и вновь набрал номер жандармерии. Софи права. Я — ничтожество. У меня не было никакого желания вступать в борьбу.
— Мсье Лувель? — завопил жандарм на другом конце линии. — Я же просил вас не уезжать из Горда!
— Весьма сожалею, но у меня нет желания торчать в городе, где в меня стреляют! — парировал я. — Я в Париже, и пока вы не арестуете типов, которые дважды на меня нападали, на мое возвращение не надейтесь!
— Я не могу взять под стражу два обгорелых трупа! И вообще, что касается ареста, первый кандидат — вы, Лувель! Я потребовал, чтобы прокурор объявил вас в национальный розыск.
Меня передернуло.
— Вы опознали этих типов? — рискнул спросить я, понизив голос.
— Мсье Лувель, мне очень жаль, но я прошу вас немедленно явиться в ближайший комиссариат полиции и…
Я отключился, не дослушав.
Софи смотрела мне в лицо.
— Здорово сыграно, — с иронией произнесла она.
— Вы были правы, — сказал я, нахмурив брови. — Нам нужно еще двое суток.
Она улыбнулась:
— А как же ваш агент?
Поколебавшись секунду, я выключил телефон, открыл крышку и подцепил большим пальцем карточку.
— Двое суток, — повторил я, сунув карту в карман.
Она кивнула в знак одобрения:
— Все же сходите и купите себе временную карту, ведь телефон нам может понадобиться!
— Ладно. Заодно я раздобуду вам словарь, и пока вы будете, как пай-девочка, заниматься переводом, я взгляну на парижскую резиденцию «Акта Фидеи». На эту «Инадексу».
Она резко повернулась ко мне:
— Вы с ума сошли?
— Вовсе нет.
— Это слишком опасно!
— Но ведь это же официальная организация? Один из ее членов звонил мне, я просто зашел спросить, кто это был.
— Официальная организация, которая обосновалась в Париже под прикрытием общества-ширмы… Нет, я не уверена, что это разумно.
— Послушайте, либо звонивший нам тип действовал независимо от них, и это могло бы их заинтересовать, либо они сами здесь замешаны, и я это сразу пойму. Я приду туда открыто, в наглую. Мне нужно знать.