– Это сейчас ты так говоришь, – подал голос Виктор, – а как только почувствуешь себя в безопасности – так возьмешь свои слова обратно… шеф, к «Застолью»!
– Нет! – взвыл Федор. – Вот эти фотографии! У меня все с собой, меня же из квартиры жена выгнала…
– И правильно поступила, – проговорила Надежда, следя за тем, как детектив выгребает из многочисленных карманов конверты с фотографиями и кассеты с пленкой. – Вот, эти наши… видите, они помечены значком «Р-72», это условный номер того договора…
– Так что, куда мне ехать? – осведомился водитель, неодобрительно поглядывая на Надежду Николаевну.
– Надо бы тебя обратно к той забегаловке отвезти, – сказал Виктор, – чтобы боксер дух из тебя, подлеца, начисто выбил… ей-богу, легче бы на земле дышалось! Да вот перед водителем неудобно…
Надежда назвала адрес Анфисы.
Федора высадили на полдороге, посоветовав ему по возможности избегать прежних клиентов.
Оставшись одна, Анфиса прошлась по собственной квартире, поглядев на нее чужими глазами. Действительно, как-то все серо и уныло, занавески провисли, и покрывало на кровати давно пора сдать в чистку. Как ни противно это признавать, но ворчливая тетка Надежда Николаевна права: она ужасно запустила квартиру. И себя тоже, убедилась она, взглянув мимоходом в зеркало в прихожей.
Вид не порадовал – в зеркале отражалась унылая бледная личность с тусклыми глазами. И это еще макияж нанесла перед визитом в агентство «Вещдок»! А если утром на себя посмотришь, то вообще со страху окочуриться можно.
Анфиса поймала себя на мысли, что рассуждает сейчас, как Надежда Николаевна, даже обороты речи ее. И что она Анфису все пилит? Какое ей-то до всего дело? Тут она вспомнила, как сама увязалась за Надеждой на автовокзал и сама рассказала ей всю свою жизнь, а та не оттолкнула ее и внимательно выслушала. И если бы не Надежда, они никогда не встретились бы с Виктором. Как он на нее смотрит… Но про это сейчас нельзя думать, чтобы не спугнуть… Что? Анфиса и сама не знала.
Как тихо в квартире! Музыку, что ли, включить…
И в этот момент послышался звук отпираемого замка. Анфиса вздрогнула и прижала руки к сердцу, потом опомнилась – кому там быть, кроме Стаса? Что-то он зачастил в последнее время.
Дверь была закрыта изнутри на защелку, так что Стас, покопавшись, сердито позвонил.
– Привет! – сказал он, одарив ее своей широкой обаятельной улыбкой. – Что это ты закрываешься днем на все замки?
На Анфису давно уже не действовало его обаяние, и слова Надежды упали на благодатную почву, поэтому она не стала рассусоливать, а спросила прямо: