Коннор сел за угловой столик, но никто не обратил на него внимания. Ему не очень хорошо был виден телевизионный экран, зато он отлично различал все, что происходит на другой стороне улицы. Вечерний бриз колыхал над дверями ломбарда побитую временем вывеску «X. Эскобар. Основано в 1946».
Через несколько минут у дверей ломбарда, взвизгнув тормозами, остановилась полицейская машина. Увидев, как двое полицейских вошли в здание, Фицджеральд встал из-за стола и через черный ход вышел на параллельную улицу, где по случаю субботнего вечера все было тихо и спокойно. Остановив такси, он сказал с сильным южноафриканским акцентом: «„Эль Бельведере“ на Плаза де Боливар». Шофер кивнул и включил радио.
Фицджеральд вновь посмотрел на часы. Семнадцать минут второго. Он отставал от своего графика на пару минут. Выступление уже, наверное, началось, но оно, как всегда, продлится намного дольше запланированных сорока минут. Так что у него вполне достаточно времени, чтобы выполнить задание, ради которого он, собственно, и оказался в Боготе. Он подвинулся на несколько сантиметров вправо, чтобы шофер мог получше разглядеть его в зеркало заднего вида.
Когда полиция начнет расследование, возникнет необходимость в том, чтобы все, видевшие Фицджеральда в этот день, дали бы примерно следующее описание: белый мужчина, за 50, рост сантиметров 185, вес около 95 килограммов, небрит, темные, непослушные, вьющиеся волосы, одет как иностранец, говорит с иностранным акцентом, но не американец. Он надеялся, что хотя бы один из них сможет определить его носовой южноафриканский выговор. Фицджеральду всегда хорошо удавалось копировать речевые особенности. В старших классах у него часто бывали неприятности из-за того, что он передразнивал учителей.
Такси остановилось у «Эль Бельведере». Фицджеральд расплатился банкнотой в 10 000 песо и выскочил из машины, прежде чем таксист успел поблагодарить его за столь щедрые чаевые.
Фицджеральд взбежал по ступеням отеля. В вестибюле он направился прямо к лифтам, поднялся на 8-й этаж, прошел по коридору к комнате № 807 и открыл дверь электронным ключом. Повесив с внешней стороны табличку «Просьба не беспокоить», он закрыл дверь и запер ее на ключ.
Он еще раз взглянул на часы: без двадцати четырех минут два. По его расчетам, полицейские должны были уже уехать из ломбарда, решив, что тревога была ложной. Они позвонят Эскобару, скажут, что, похоже, все в порядке, и предложат связаться с ними в понедельник, если обнаружится, что что-то пропало. Однако задолго до этого Фицджеральд вернет потрепанный кожаный кейс обратно в витрину. В понедельник утром Эскобар сообщит лишь о пропаже нескольких пакетиков с необработанными изумрудами, которые экспроприировали полицейские, уходя из магазина.