По дороге в больницу они купили чашку горячего кофе и, придя в палату, поднесли ее к самому носу Рейчел в надежде, что та среагирует на запах. Пока Хоуп вырезала из бумаги изящные снежинки, они рассказали Рейчел о погоде, о бале Саманты. Повесив снежинки на стойку капельницы, Хоуп шепнула:
– Расскажи ей про куропаток.
Джек был в нерешительности. Он пока ничего не говорил Рейчел о том, что решил закончить ее картины. Хоуп очень понравилось, как он написал задний фон для куропаток, а Саманта даже не захотела взглянуть на картину. Джек опасался, что Рейчел возмутит его вмешательство в ее творчество.
Вдруг он подумал, что, быть может, это и к лучшему. Если Рейчел не захочет, чтобы он заканчивал ее картины – очень сильно не захочет, – она очнется и скажет ему об этом.
И Джек рассказал ей о гагарах, об олене, о куропатках. Он буквально набросился на Рейчел, перечисляя использованные им краски, рассказывая о результатах, которых добился. Джек очень возбудился, но не получил от Рейчел никакого отклика.
Саманта поступила весьма разумно, начав готовиться к балу с самого утра. После душа ей показалось, что волосы недостаточно блестят, и она еще раз вымыла голову. Потом она плохо подвела глаза и вынуждена была начать все сначала. Саманта уже решила, что в прозрачных черных чулках будет выглядеть эффектнее, чем без чулок, но все еще не знала, как быть с лифчиком. А уже пора было надевать платье.
У нее было два черных лифчика. И оба с бретельками. Если она поднимет руки – а она наверняка их поднимет, танцуя с Тигом, – бретельки будут видны.
В поисках лифчика без бретелек она перерыла комод Рейчел, но не нашла ничего интересного, кроме нескольких фотографий в рамках. Саманта не понимала, зачем мать их хранит. Ведь она ненавидела Джека. Тот мог сколько угодно говорить о своей привязанности, но это были лишь слова. Родители в разводе. И этим все сказано.
Она задвинула ящики комода.
– Все в порядке? – спросил ее с порога Джек.
Ничего не в порядке, хотелось крикнуть ей. Мать – в коме, отец – ничтожество, а у меня нет лифчика без бретелек.
– Все просто замечательно, – буркнула она и проскользнула мимо Джека.
– Что-то непохоже, – заметил он, последовав за ней. Саманта накинулась на отца:
– Я волнуюсь. Понятно? У меня сегодня важный вечер. Оставь меня в покое.
Он поднял руки и отступил назад – и даже это ее разозлило. Ей хотелось ссоры. Хотелось кричать и визжать, хотелось выпустить пар. Она бы даже и заплакала, но не хотела лить слезы у него на глазах. Хоуп при отце плакала. Саманта – никогда.