– Горы Санта-Каталина.
И снова ее глаза зажглись, они были скорее золотистые, чем карие.
– Вы катаетесь на велосипеде? – Когда он утвердительно кивнул, она сказала: – Я тоже.
Они болтали без умолку, пока вещи Рейчел не стали чистыми, сухими и выглаженными. Когда они с нагруженными сумками вышли наконец из прачечной, Джек знал о Рейчел в три раза больше, чем о Селесте.
Восприняв это как указание к действию, он на следующий день порвал с Селестой, позвонил Рейчел и пригласил ее на пиццу. Они встретились там же, где расстались вчера – у входа в прачечную.
Джек был заинтригован. Он никогда не отличался словоохотливостью. Он не любил открывать свои мысли и взгляды, но в Рейчел было что-то такое, из-за чего он чувствовал, что с ней это можно. Она была доброй. Участливой. Умной. Она была такой же одиночкой, как и он, и тоже была удивлена, что откровенничает с абсолютно чужим человеком, но ни он, ни она при этом не испытывали неловкости. Он инстинктивно ей доверял. Похоже, она доверяла ему не меньше.
По этой простой причине они сделались неразлучны. Они вместе ели, вместе готовились к занятиям, вместе рисовали. Ходили в кино. Катались на велосипеде. Она стала его ангелом-хранителем, и он влюбился.
Комната ожидания при операционной располагалась на втором этаже, в самом конце очень длинного коридора. Опустившись на стул, Джек обнаружил, что он здесь не один. С соседнего дивана на него смотрела женщина. Она казалась настороженной, но выдержала его взгляд.
– Вы Кэтрин? – наконец спросил он.
– А что вас так удивляет?
– То, что вы принадлежите совсем к иному типу женщин, чем моя жена, – ответил он.
Рейчел никогда не прибегала к услугам косметики, в ней все было естественным – глаза, волосы, ногти. А эта женщина была ухоженна, начиная с накрашенных ногтей и до волос, отливавших дюжиной оттенков бежевого и тщательно уложенных в модную длинную прическу.
– Точнее было бы сказать, ваша бывшая жена, – поправила его Кэтрин. – К тому же внешность, как известно, обманчива. Значит, вы Джек?
Едва он успел кивнуть, как дверь отворилась и вошел врач. Его заросшее щетиной лицо было хмурым, короткие темные с проседью волосы взлохмачены. Джек вскочил со стула и оказался у двери прежде, чем она захлопнулась.
– Джек Макгилл, – представился он и протянул руку. – Как она?
Врач ответил на рукопожатие.
– Стив Бауэр. Она в послеоперационной палате. Операция прошла успешно. Жизненные показатели в норме. Она самостоятельно дышит, но пока не пришла в сознание.
– Она в коме, – срывающимся голосом произнес Джек, ожидая опровержения.