С каждой минутой, с каждой неловкой паузой жгучее желание разгоралось в нем все сильнее. Вэн понимал, что Сюзанну тоже затягивает пучина страсти. Об этом говорили ее разрумянившиеся щеки, нервная дрожь в пальцах, разговор невпопад.
Вэн мог бы оживить беседу, но ему почему-то нравилось напряжение, возникающее между ними в моменты затянувшегося молчания. Он старался тянуть его как можно дольше, пока Сюзанна, наконец, не отложила в сторону свою салфетку и не принялась собирать тарелки.
– Оставь их, – сказал Вэн. – Они никуда не денутся и утром по-прежнему будут здесь.
– И мы будем здесь. – Сюзанна смотрела прямо на него. – И сколько все это будет продолжаться?
– Почему бы нам не перенести этот разговор поближе к камину? – предложил Вэн. – Я сварю кофе.
– Нет, спасибо.
– Хорошо, без кофе.
– И никаких разговоров у камина, – добавила Сюзанна. – Донован, пожалуйста, скажи, когда вернется Джил, чтобы забрать нас?
– Когда закончим наше дело.
– Наше дело? – Сюзанна наклонилась вперед. – Как же мы сможем прояснить недоразумение, если застрянем здесь?
– Это касается не только бизнеса. Это касается нас.
Его слова повисли в воздухе, и Вэн заметил, как потемнели ее глаза. Сюзанна покачала головой.
– Ты отрицаешь, что между нами что-то есть? После этого поцелуя? – усмехнулся Вэн, уверенный в том, что скоро он снова сможет прикоснуться к ее сладким губам. – Я все еще чувствую его, Сюзанна.
– Это ничего не меняет.
– Не меняет? А если бы я не остановился? Если бы этот поцелуй продолжался в том же духе? Если бы все закончилось в постели?
– Тогда я бы знала, что ты достиг цели. Ты привез меня сюда по одной-единственной причине – разрушить мои свадебные планы. И лучший способ сделать это – соблазнить меня.
– Это касается не только сделки, Сюзанна. Почему ты игнорируешь страсть, охватившую нас?
– Я не могу игнорировать ее. – Желание горело в глазах Сюзанны, оно разрумянило ее щеки и придало хрипотцы голосу. – Я хочу тебя, Донован Кин. Но есть одна вещь, которую я не сделаю никогда. Мой отец изменял с матерью Зары и бог знает со сколькими еще женщинами. Он очень многим людям сделал больно. Я никогда не поступлю так с Алексом и вообще с любым человеком, кого уважаю, и не верю, что ты потребуешь от меня этого. Даже ради того, чтобы выиграть эту сделку для Мэк.
Вэну нечего было возразить. Если он станет форсировать события, то потеряет ее уважение, ставшее для него жизненно важным за последние двадцать четыре часа.
И все же внутри зрел протест против того, чтобы стоять в стороне. Почти два месяца он был вынужден ничего не делать. Нетерпение, беспомощность, сдерживаемое желание и черт знает что еще сгущалось у него внутри. Нескончаемая ночь, бессонница, беспокойные шаги Сюзанны наверху.