– Кажется, ты говорил, что никогда не вернешься в Канзас-Сити. Что, красные горы Седоны больше не вдохновляют тебя? – Ванесса принялась варить кофе.
– Я ненавижу людей, которые начинают припоминать мне мои слова, сказанные в пылу, так сказать, под влиянием эмоций.
– Значит, Седона не помогла, – сделала вывод Ванесса.
– Да нет, отчего же, это прекрасное место, но мне там жить не хочется. Я надеялся, что я обрету вдохновение в Седоне… Но вместо того чтобы писать, я сидел среди этих волшебных скал и просто проветривал свою задницу.
Ванесса засмеялась:
– Что ж, все ясно с Седоной. А теперь расскажи, что у тебя нового в жизни.
Она разлила кофе по чашкам и подвинула поближе к Гэри вазу с печеньем.
– Я женился и уже успел развестись.
Он взял одно печенье и попытался целиком запихнуть его в рот.
– Господи, Гэри, ты шутишь? Четвертый раз?
Наконец ему все-таки удалось засунуть печенье за щеку, и теперь Гэри жевал его с блаженным выражением лица.
– Если считать мое последнее увлечение в Лас-Вегасе, то получается пятый. Это было в последний уик-энд. Но я горжусь тем, что все мои пять жен поддерживают со мной дружеские отношения.
– Это потому, что от тебя не так просто отделаться, – пошутила Ванесса.
– Да, именно. Я умею любить. – Он взял из вазочки еще одно печенье. – А теперь ты рассказывай, как поживаешь. Ты выглядишь чудовищно хорошо. – Его внимательные карие глаза впились в ее лицо. – Похоже, у тебя все в порядке?
– Да, все неплохо. Стала больше зарабатывать, радуюсь успехам Джонни. И в личном плане у меня все нормально.
Гэри отвел глаза и сосредоточился на своей чашке.
– Я должен был остаться здесь, я знаю, чтобы поддержать тебя и Джонни, помочь собрать осколки… – Он бросил на Ванессу быстрый взгляд, и она прочитала в его глазах настоящую муку. – Но я не мог. – Гэри поскреб пальцами свой синий подбородок и откинулся на спинку стула. – То, что он сделал, потрясло меня. Поразило до глубины души. Мы все знали, что Джим был не очень веселым парнем. У него, конечно, бывали приступы меланхолии… Но то, что он сделал… Какое-то сумасшествие, дикость. Выходит, никто не знал его до конца. У меня даже не было сил прийти на заупокойную мессу.
– Гэри, все в порядке. Все давно кончилось.
Он вздохнул и сильнее вжался в спинку стула, наклонил голову. Казалось, этот стул втянул его в себя и парализовал. И Гэри вдруг показался Ванессе таким маленьким и беспомощным.
– Он был лучшим из нас, самым талантливым. И то, что он сделал, просто убило меня. Подорвало во мне веру… Мне было очень грустно и страшно. И еще я злился.