Рауль недоуменно вскинул брови. Почему она упрямится? Ведь ради нее и малышки он готов пожертвовать очень многим.
– Мы находимся на территории моей страны, – стараясь сохранять самообладание, произнесла Джулия. – Ты не можешь принудить меня выйти за тебя замуж. Современные женщины прекрасно рожают и воспитывают детей в одиночку.
– Конечно, если рядом нет человека, который позаботился бы о них.
Ох уж эти мужчины.
– Ты можешь сколько угодно убеждать меня в том, что твоя страна освободилась от предрассудков, но твое поведение говорит об обратном, – сухо произнесла Джулия. – Беременная женщина не нуждается в заботе мужчины. Сто лет назад, возможно, так и было, но не теперь.
Лицо Рауля помрачнело.
– Наша свадьба…
– Не будет никакой свадьбы.
Джулия устало потерла ноющую поясницу. Те немногие килограммы, которые ей удалось набрать за семь месяцев, давали о себе знать.
– Пожалуйста, Рауль, давай закончим этот разговор. Я ценю твою заботу, но действительно справлюсь со всем сама. Мы слишком разные, чтобы соединить наши судьбы. Я устала и хочу прилечь.
Он нахмурился, но не стал возражать.
– Хорошо. Вернемся к этому разговору в другой раз. Тебе что-нибудь нужно?
– Только как следует выспаться.
– Вот и отлично. – Рауль сделал шаг вперед, жадно вглядываясь в ее лицо. – Разговор не закончен, Джулия. Ты частично права насчет различий между нами, но делаешь неверные выводы. Я не хотел становиться отцом, но я буду отцом этой малышки, хочешь ты того или нет. Я не могу просто так отказаться от собственного ребенка.
Джулия знала, что Рауль не причинит ей вреда.
С любым другим мужчиной она бы опасалась судебных тяжб, медицинских анализов и огромных затрат на адвоката. Хотя многие из тех, кого она знала, с радостью бы отказались от ребенка.
Но с Раулем все обстояло иначе.
Почему-то Джулия была абсолютно уверена, что он никогда не навредит ей и ребенку. И от осознания данного факта на душе становилось только тяжелее.
– У тебя такие грустные глаза, – прошептал Рауль. Он поднес ладонь к ее лицу и ласково погладил по щеке. – Не думай сегодня об этом. Бабушка как-то сказала мне, что не подозревала о красоте рассвета, пока не увидела, как солнце встает над пустыней.
Он наклонился вперед, и Джулия ощутила на коже его теплое дыхание. Ее глаза сами собой закрылись. Она могла сколько угодно спорить с Раулем, доказывая свою независимость, но противостоять его чувственности было выше ее сил.
Он провел языком по губам Джулии, слизывая молоко, и крепко прижал ее к себе, не давая усомниться в силе своего желания. С ее губ слетел едва слышный стон. Рауль был единственным мужчиной, который заставлял ее тело трепетать от страсти.