– Непременно. – Рэйф был готов пообещать все на свете, лишь бы только Марк прекратил этот глупый разговор.
– Вот и славно. – Марка распирала гордость: ведь именно ему пришла в голову такая грандиозная идея.
Бренда лежала в кровати, безуспешно пытаясь уснуть. Перед глазами стояло искаженное красное лицо Джексона, его свинячьи глазки, в ушах звучал злобный пьяный голос. Наконец она сдалась. Тихонько встала, оделась и вышла на палубу, надеясь, что звездное небо, плеск воды и крики ночных птиц на берегу отвлекут от тяжелых мыслей и помогут успокоиться.
На ней было простое, скромное платье, на лице не осталось и следа косметики, и сейчас в ней почти невозможно было узнать ту экстравагантную особу, которая совсем недавно играла в покер в салоне.
Теплый ночной воздух казался бархатистым. Бренда стояла у борта, всматриваясь в глубокую черноту ласковой летней ночи.
Вдруг судно замедлило ход и повернуло к берегу, к сверкающим огням маленького городка. Здесь пароход никогда не останавливался, но Бренда догадалась, что происходит: Бен высаживает Джексона на берег.
На нижней палубе раздались громкие мужские голоса.
– А мне наплевать, что вы тут говорите! Эта тварь – лгунья и шлюха! – истерично вопил Джексон.
– Лучше помолчите, Джексон, и не вынуждайте меня попросту выкинуть вас за борт. А там добирайтесь до берега вплавь.
– Черт тебя побери! – Джексон рванулся к Бену. – Да ты небось спишь с этой сучкой! Она сейчас лежит в твоей постели, греет тебе местечко и дожидается, пока ты вернешься…
Послышался глухой звук удара, потом какое-то хрюканье и стон.
– Я же предупреждал, чтобы вы попридержали язык, – прорычал капитан, – Бренда мой друг, и вам придется с этим считаться. Вам и всем остальным.
Пароход причалил к берегу, матросы быстро спустили трап.
– Убирайтесь прочь, Джексон! Вам нечего делать на «Славе»!
Бренда, услышав грязную ругань и мерзкие проклятия, которыми разразился Джексон, спускаясь на глинистый берег, благоразумно отступила в тень, чтобы никто не увидел ее здесь и не догадался, что она была свидетельницей этой неприятной сцены.
– Ничего-ничего! Когда-нибудь все вы получите по заслугам! И та сучка, тоже! Дайте только срок! Вы у меня еще попляшете! – Вопли Джексона глухим эхом отзывались в ночи.
– Поднимайте трап, ребята. Уходим отсюда, – коротко приказал Бен.
Мерзкие и нелепые обвинения Джексона больно задели Бренду. Конечно, Бен защитил ее и всегда будет защищать, но запретить думать о ней то, в чем заподозрил ее Джексон, он не сможет. Наверное, все на «Славе» рассуждают точно так же, подумала она, и сердце ее заныло от боли.