Эдвард взглянул на нее с шутливой строгостью, так, будто она была его женщиной и будто тоже могла поступить, как все красавицы.
– Посмотрим, посмотрим. – Он снова перевел взгляд на нишу и, указав на портретик мужчины в старомодном сюртуке, с любопытством спросил: – А это кто?
– Генри Тейт, – ответила Аврора.
Лицо Эдварда снова напряглось. Какое-то время он рассматривал изображение Тейта, потирая лоб.
– Это тот, что основал галерею?
– Да, – сказала Аврора.
Он взглянул на нее, прищурившись, явно в ожидании пояснений.
– Только вообрази: человек – сахарный магнат. Казалось бы, на беззаветную любовь к искусству у таких, как он, не должно доставать ни души, ни времени, – произнесла Аврора. – Тейту же хватило и того и другого. Если бы не он, у нас не было бы этой потрясающей галереи.
Наверное, последние слова она произнесла чересчур восторженно. Эдвард взглянул на нее, сильно хмурясь.
– Ты часто там бываешь? – спросил он.
– Хотелось бы чаще.
– По работе?
– Не только. Картины хранят в себе нечто такое, что способно успокаивать нервы, даже убаюкивать душевные волнения. В прямом смысле.
Эдвард лукаво улыбнулся.
– Ты всегда держишься так, словно твои нервы какие-то особенные. Будто ничто на свете не может их взвинтить.
Аврора моргнула.
– Нет. Я обычный человек, – возразила она. – С такими же, как у всех, нервами.
Улыбка сбежала с его губ, он снова нахмурился.
– Да-да, конечно… Я обидел тебя? Аврора постаралась улыбнуться как можно более весело.
– Нет, ну что ты.
– Если обидел, пожалуйста, прости… – пробормотал Эдвард со столь искренним раскаянием, что даже если бы он правда совершил некий проступок, не извинить его было бы невозможно. – Конечно, у тебя такие же, как у всех, нервы, но ты умеешь держать себя в руках, чем может похвастать далеко не каждый.
– Перестань. – Аврора коснулась пальцами его мускулистого плеча и, почувствовав исполинскую мощь, смутилась. – Тебе не за что извиняться. – Она опустила руку, стараясь сохранять внешнее спокойствие, и перевела взгляд на снимки и репродукции. – Словом, в картинной галерее отдыхаешь душой.
– А у меня на это все не хватает времени. Слишком много работы… И других дел.
Аврора повернула голову.
– По-твоему, я работаю мало? – спросила она очень спокойно и дружелюбно, ничуть не желая задеть гостя.
Эдвард пожал плечами.
– Или не встречаюсь с друзьями? – произнесла Аврора.
– Думаю, встречаешься, – более сдержанно, чем обычно, ответил он. Быть может, все же обидевшись. Или подумав, что самый большой ее друг Ральф Уэстборн.
– Нет, конечно такие, как у тебя, вечеринки, я устраиваю куда реже, – поспешила сказать она. – Но речь не об этом. По-моему, при желании можно распределить время так, что будешь успевать все. По крайней мере то, чего больше всего хочешь. – Она вопросительно взглянула ему в глаза. – Может, ты просто иного склада? И находишь утешение в чем-то другом? Не исключено, что одна и та же картина, пусть даже общепризнанный шедевр, действует на разных людей по-разному?