Маркиз оказался молодым человеком с капризным лицом и испорченной излишествами фигурой. Если у слуги полнота была возрастной, то маркиз явно с детства не привык себе ни в чем отказывать.
— Господин королевский егермейстер, очень, очень рад видеть! — Хозяин замка распахнул объятия, обеими руками пожимая ладонь командора. Алекс холодно кивнул, я тоже. Не предлагая нам сесть, маркиз нервно бросился в кресло. Он покусывал губу, а его бледные аристократические пальчики нервно барабанили по подлокотникам.
— Мне, разумеется, не доложили вовремя о вашем прибытии. Нынешние слуги так неуклюжи и так много о себе мнят… Я тут пытался, по примеру дедушки, достойно наказать двоих на конюшне, так остальные чуть революцию не устроили! И ведь устроят как-нибудь потом, с них станется, чернь неуправляема… — Он кое-как справился со сверкнувшей во взгляде ненавистью и, подперев подбородок рукой, задумался о чем-то невеселом.
— Мы к вам по очень важному делу, — терпеливо повел речь Алекс. Но маркиза, похоже, абсолютно не интересовало, что нас сюда привело. По изложенной нами версии о том, что король всерьез обеспокоен продолжающимися в этом округе фактами людоедства, разобраться в ситуации был послан именно Густав Курбе (профессионально организованные им облавы на волков позволили ему в свое время занять высокую должность главного королевского лесничего). А от маркиза требуется (желательно) полное содействие и помощь.
Д’Абажур сразу сделал скучающее лицо:
— Не знаю, право, что вам на это ответить… Неужели какой-то десяток пропавших крестьян — это проблема?!
— Его величеству лучше знать!
— Конечно, конечно, разумеется, я не буду вам препятствовать… Делайте, что сочтете нужным, — ищите, выслеживайте, охотьтесь, устраивайте облавы. Только прошу, не убивайте никого, кроме волков. Все-таки это мои леса, а я люблю охотиться, когда дичи много.
— И часто стреляете зайчишек? — не удержавшись, влезла я.
— Увы, мадемуазель, теперь все реже. Давно не выбирался на охоту, отчасти из-за Зверя, но в основном дела, заботы, арендаторы, учет годовых приходов-расходов… Самому разбираться со всем и со всеми — как это тяжело! В замке полно слуг, а я один. Бессонница мучает… Боюсь, верите ли, что вот придут ночью и спящего зарежут! А скажут потом, что любовница из ревности убила…
— Неужели все так серьезно? — с нехарактерным сочувствием произнес Алекс.
— Прецеденты были, но… может быть, это просто нервы. Я человек чрезвычайно чувствительный, все так близко принимаю к сердцу. Голубая кровь, знаете ли, это, прежде всего, тонкость чувств…