Мы вовремя юркнули в главный вход, а Антуан с братом быстро скрылись в темноте.
— Он просто нелегально отстреливает дичь в лесу, принадлежащем маркизу, и продает папаше Жерару. И что, ради этого «секретного предприятия» он натравил на меня собак? — Профессор был дико возмущен и разочарован. Его теория о том, что «нас раскрыли», таяла как прошлогодний снег…
— Вообще, агент 013, только не обижайся, но собаки гораздо чаще нападают на кошек по собственной инициативе, чем по наущению колдуна, — не удержавшись, позлорадствовала я, садясь за столик. — Боюсь, что версия насчет «вожака собак» несколько… э-э… жидковата и вовсе не подкреплена фактами.
Мурзик посмотрел на меня как на последнюю предательницу:
— Я не мог ошибиться! Вы же сами видели, вы видели, какие осмысленные глаза были у этих шавок. Если бы не ружье…
— Ничего мы не видели. — Я прикрыла Алексу рот, потому что он собирался что-то сказать — скорее всего, как всегда, поддержать кота. — Хватит пустых фантазий и болтовни, у меня тоже есть нервы!
— Зачем ты так с ним? — тихо укорил меня Алекс, когда я убрала руку.
— Не знаю… самой стыдно. Просто ходим, ходим и никак ни до чего не дойдем! Где он, ваш верфольф?! — с тоской выкрикнула я, так что на нас обернулось несколько человек. Пришлось радостно улыбнуться, дабы сочли смешливой дурой. Самое обидное, что все так и подумали…
Двое охотников слева обсуждали сегодняшнюю облаву в лесу — было убито шесть волков, при детальном рассмотрении оказалось, что это не оборотни.
— Мы ведь в лесу еще не были, а там можно найти какие-нибудь следы, — примиряюще заметил Алекс. — Завтра с утра и пойдем. А на сегодня встреч больше нет, только слежка. У гробовщика Жульена в мастерской мы уже были, с «ликантропом» знакомы, Антуана Шастеля видели, с «жертвой» оборотня поговорили — день был продуктивным…
— Вообще-то есть еще старуха-колдунья или просто профессиональная гадалка, — встрепенулся кот, — о которой вчера говорил папаша Жерар.
— Бабушка Мариет?! Ну, разве что у нее имеется сын или внук призывного возраста, не ее же саму ты имеешь в виду.
— Ты угадала, деточка, — гордо выпрямился агент 013. — Наш объект вполне может быть и волчицей, ибо живых свидетелей, видевших его (или ее), нет.
— А как же Жослин?
— Ах да, эта милейшая девушка… Что ж, она говорит о нем как о Волке, но где доказательства, что она отличит волка от волчицы?
Кот был поистине кладезем идей, такому живому уму, а главное, фантазии, любой писатель бы позавидовал. На мой взгляд, выросшая в сельских условиях Жослин точно знает, ЧЕМ именно волк отличается от волчицы. Но целомудренному Пушку это в голову не приходило…