Они находились в окраинной части, неподалеку от моря, за десяток кварталов от дома, где Мендель жил. Улочка, в которой они сейчас стояли, закутанные в тень подворотни, упиралась в сквер с гранитной фигурой на постаменте. Мендель вспоминал и никак не мог вспомнить, чей же там памятник. Это было неважно и ненужно, но он напрягал память, всматривался в нависающую над сквером фигуру, видел ее тень, разрывающую светлое пятно площади на две неравные половины. Наверное, сам мозг независимо от сознания находил в этих внешних предметах, в припоминании их привычного облика, в отгадывании забытых имен защиту от угрозы, которая исходила от стоящих рядом людей.
К скверу с безымянной фигурой с двух сторон сходились улица и проспект, а на углу, фасадом заглядывая в переулок, стояло старинное здание с колоннами по фасаду и большой дверью, темнеющей между колонн.
-- Вот этот дом, малыш. Дверь видишь? Тебе туда.
Главный говорил тихо, а сам все посматривал на часы. Наконец, он сказал, обращаясь ко всем сразу:
-- Время. Теперь действуем так.
* * *
Мендель смотрел вниз на текучую воду реки и вспоминал прожитый день. С воспоминаниями возвращался страх, он гнал их от себя, он не хотел видеть оживающие в памяти картины. Он закрывал глаза, но с закрытыми глазами становилось еще страшнее. Пытаясь отвлечься, он смотрел вверх на мутное небо, разглядывал опоры моста, глаза его блуждали между зыбких расплывчатых пятен береговых огней.
Но память не отпускала.
Наверху, на дальнем конце моста привычно запел мотор. Мост тяжело вздохнул, и Мендель спиной ощутил усталую дрожь опоры. Течение воды сбилось, и от опор по темной поверхности побежали рубчики волн.
Свет от фар патрульной машины упал на воду, и широкая световая дорожка протянулась в сторону Менделя.
Тотчас ответила память.
Мендель вспомнил. Там, на площади возле сквера, другой свет, не отраженный, как этот, а усиленный предощущением опасности и потому много жестче и яростней, ударил из-за угла по глазам. Площадь вспыхнула, словно бумажная декорация, подожженная светом автомобильных фар.
Это случилось, когда Мендель почти завершил свой крестный путь к желтому зданию с колоннами. Он шел к нему, ведомый цепкими взглядами из темноты, подходил, приближался, а в мыслях было одно -- умереть, умереть, вот сейчас, и чтобы ни шагу дальше. Чтобы разорвалось сердце, разверзся под ногами асфальт, чтобы ничего больше не было -- ни смерти, той, что держит его на прицеле, ни той, что ждет его за высокой дверью между колонн. Чтобы была она здесь, в нем, сейчас, а не ходила вокруг сходящимися кругами и не пытала страхом.