— Хайнз! Хайнз! Куда он спрятался, этот человек? Где он?
— Иду, сэр! Иду! — донесся голос Хайнза, и в тот же миг щуплая фигурка в клетчатом пиджаке выбежала с другой стороны. — Да, сэр. Я тут, сэр.
Герцог круто обернулся.
— Это еще что! Нечего хорониться за моей спиной! — орал герцог. — Почему собака на цепи?
— А так что я посадил ее на цепь, сэр. Она раздирает и раздергивает проволочную сетку. Я десять раз чинил, но каждый день она опять принимается за свое. Вы мне приказали крепко держать ее на запоре, и чтобы…
— Насчет цепи я не приказывал. У меня еще ни одна собака не сидела на цепи, поняли?
— Да, сэр.
— Так не забудьте. Ни одна собака… никогда!
Герцог снова круто повернул, едва не отдавив Присцилле ноги. Он посмотрел на нее сверху вниз, потому что она дергала его за рукав.
— Дедушка, у нее неважный вид. Она мало двигается. Что, если мы станем брать ее с собой на прогулку? Она такая красивая!
Герцог покачал головой:
— Нельзя, дорогая. Она тогда будет не в форме.
— Не в форме?
— Именно. Ее готовят на выставку. Она должна взять первый приз. Если мы станем брать ее с собой, дадим ей дико носиться, она наберет… уф!.. наберет репья в шерсть, и «гамаши» у нее издерутся и попортятся. Нельзя, понимаешь?
— Но ведь ей же нужно двигаться?
Они оба смотрели на собаку за решеткой. Лесси стояла, не удостаивая их взглядом, точно она королева, а они существа, стоящие настолько ниже, что она их и не замечает.
Герцог поскреб подбородок.
— Да. Ей надо дать возможность больше двигаться, вот что я сказал бы. Хайнз!
— Да, сэр?
— Ей нужно гулять. Позаботьтесь, чтобы она каждый день выходила на прогулку.
— Она опять попробует сбежать, сэр.
— Возьмите ее на сворку, идиот вы! Вы сами будете ее прогуливать. Для моциона. Мне нужно, чтобы собака была в самом лучшем виде.
— Слушаю, сэр.
Герцог с Присциллой повернули к дому. Хайнз посмотрел им вслед. Едва они исчезли из виду, он яростно надел шапку. Он утер рот тыльной стороной руки, потом обратился к собаке.
— Значит, вам нужно гулять, сударыня, да? — сказал он. — Так! Я еще должен водить вас на прогулку. Только этого мне не хватало!
Но собака не обернулась на его голос. Она стояла, натянув до отказа цепь, и глядела по-прежнему прямо вперед — глядела на юг.