Но этим же вечером в самые светлые и чистые чувства и думы Наташи Елена Прохоровна вогнала большую занозу.
— Он тебе не пара! — закуривая папиросу, сказала она дочери, когда та вернулась, проводив Николая.
— Почему? — одновременно и испугалась и удивилась Наташа.
— По многим причинам. Думаю, что ты и сама скоро в этом разберешься. Пора уже быть взрослой.
Елена Прохоровна ушла в свою комнату, оставив Наташу в недоумении.
С этого времени между матерью и дочерью так и осталась недоговоренность по поводу дружбы Наташи с Николаем. Николай чувствовал холодок со стороны Елены Прохоровны, доходящий порой до неприязни. В декабре, когда райком партии предложил ему пойти работать в милицию — проводилось усиление милицейских органов за счет демобилизованных фронтовиков, — он зашел к Луговым посоветоваться. Елена Прохоровна сделала большие глаза.
— Как? В милицию?! И кем же?
— Простым милиционером.
— И что же вы думаете делать?
— Думаю дать согласие.
— Дать согласие? — лицо Елены Прохоровны стало таким кислым, словно она проглотила целый лимон. — Милиционер? Очень, очень оригинально.
Присутствовавшая при разговоре Наташа молчала, но вечером, когда они возвращались из кино, она спросила:
— Коля, ты в самом деле решил стать милиционером?
— А что, разве это позорно?
Наташа пожала плечами. От Николая она всегда ждала чего-то особенного, большого, такого, что не всякому по плечу. А тут вдруг — милиционер.
— А ты не думал над тем, что это может помешать… — Наташа замялась. Но Николай ее понял.
— Помешать? Нет, это не может помешать. Я дал согласие и не жалею об этом.
— Коля, может быть, удастся найти другую работу? А потом, почему ты не хочешь поступить в институт на очное отделение?
Николай промолчал. Как ей сказать, что у него на иждивении мать и что двое они не проживут на студенческую стипендию?
— Если хочешь, я поговорю с папиными друзьями, они помогут устроиться.
— Не нужно ни с кем говорить, — мягко ответил Николай. — И вообще не плачь надо мной, как над покойником. Я еще жив.
В этот вечер они расстались сухо и холодно. Наташа была недовольна тем, что Николай с ней не считается. Он же не мог примириться с отношением Наташи к его будущей профессии, с ее чувством жалости и стыда за него.
Проводив Наташу, по дороге домой Николай вдруг представил себя в милицейской форме, на посту. Мимо идет Елена Прохоровна. Она отвернулась, делая вид, что не замечает. Ей неудобно даже поздороваться. А Наташа? Подойдет или не подойдет? Может быть, и ей будет стыдно признать в милиционере старого друга?
Эта внезапно возникшая картина развеселила Николая.