– А почему бы вам не жить здесь, деточки?
Я со вздохом принялся, загибая пальцы на руках, рассказывать о своих обязанностях по дому и под конец сказал:
– А ещё от нашего дома до юридического института всего десять минут ходьбы. Ирочкина тётя улыбнулась и согласилась:
– Да, это уважительные причины, Боренька. Как же тебе удалось уговорить Ирочку отважиться на это?
– Моя невеста притворно всхлипнула и стала жаловаться:
– Да, как же, так и стал он меня уговаривать. Он просто взял и приказал мне увольняться из милиции и идти преподавать психологию в юридический институт. Ты же сама говорила ему, что вам это разрешили, вот он и вспомнил. Знаешь, тётя, какой он строгий? Боря даже шоферов у себя на работе муштрует и те его слушаются. Я звонила Игорю Ивановичу, спрашивала, как дела у моего подопечного хулигана. Он и сам этому удивляется.
Все втроём мы громко рассмеялись, я галантно поцеловал Эльвире Михайловне руку, потом поцеловал Ирочку и поехал на работу. Там меня ждали две неприятные новости и вполне запланированное и довольно хорошее известие. Первая неприятность заключалась в том, что из больницы вышел слесарь Авдеев, брат матери Тонечки Авдеевой, бывший уголовник. Это был коренастый мужчина лет сорока, немного ниже меня ростом, но пошире в плечах, весь в татуировках, развязный, наглый и скандальный. С его возвращением в нашу бригаду у всех сразу же испортилось настроение, даже у нашего бригадира, Семёныча. Вторая новость тоже была не из приятных, нормировщики, глядя на то, как мы с Жекой работаем, надумали срезать расценки. Из-за этого Эдуард Авдеев по прозвищу Шнырь, тут же попёр на меня буром. Выслушав его, я ответил ему коротко, но внятно и понятно:
– Заткнись. – Повернувшись к мужикам, я сказал – Ребята, я сейчас пойду к начальнику цеха и поговорю по поводу расценок. Шнырь тут же угрожающе сказал:
– Вот пойди и разберись, а то я тебя разберу на запчасти.
Ухмыльнувшись, я от злости согнул ключ на семнадцать и насмешливо сказал этому синяку:
– Шнырь, а слово за***шься как пишется, с мягким знаком или без? Научишься его грамотно писать, тогда и раскрывай рот.
Шнырь рот-то раскрыл, а вот закрыть забыл и я спокойно ушел. Достав из своего ящика полтора десятка страниц с технико-экономическим обоснованием, которое давно уже составил, первым делом я зашел к нормировщицам и поинтересовался, правда ли или нет, что нам собираются урезать расценки. Те сказали, что им поручили всё посчитать, но пока что такого приказа нету. После этого я пошел в кабинет начальника цеха и когда секретарша разрешила мне войти, с порога сказала: