Тиль молча кивнула в ответ на взгляд Александра. В обеих руках она уже сжимала свои "стрекоталки", с которыми управлялась на удивление ловко - словно гвозди вколачивала. А в серых глазах светилась упрямая решительность. Как там она сказала - быть достойной своего дона?
– Ну, где там пиво? - из залы донёсся удар по столу, перекрывший даже хохот подвыпивших разбойников.
– Уже несу! - звонко отозвалась служанка и умоляющими глазами уставилась на обоих мстителей.
– На счёт "три", - негромко распорядился девчушке старлей. - Ты слева и чуть сзади. Раз, два…
Что произошло дальше, вспоминать попросту не хотелось - ни ему, ни бледной как полотно девчонке. Против двоих вооружённых изысками оржейного дела людей у бандитов попросту не было шансов. Воистину, как говорится, избиение младенцев - так потом подумалось Александру, стоящему в луже крови и зорко озирающему учинённый разгром. Всего лишь двое догадались выскочить в наружные двери - но донёсшийся оттуда хряск ударов и сдавленные вопли подтвердили, что притаившийся в темноте комитет по встрече не оплошал.
Да ещё один, сидевший чуть осторонь вертлявый лохматый парень размахнулся, намереваясь метнуть нож - но Тиль сбоку вскинула ладонь, и в стрекотании бешено задёргавшейся машинки рука разбойника разлетелась кровавыми ошметьями. Как потом оказалось, железная оболочка с виду почти безобидных худеньких пуль при попадании разворачивалась зонтиком, разрывая плоть в клочья - как охотничий жакан. Бандита даже не успели перевязать ворвавшиеся в залу крестьяне с дубьём в руках. Так и истёк кровью…
А наутро, хоть и отнекивался невыспавшийся Александр, коего немного отпустило только после хорошего кувшина местного пойла, но пришлось ему вершить суд над пятерыми дожившими до утра разбойниками. Вообще-то, их было семеро, но атаман не в счёт - да ещё одного, особо лютого насчёт попортить малолеток обоего пола, деревенские бабы растерзали в лохмотья. Староста лишь смущённо переминался с ноги на ногу, докладывая об этом.
– Мой дон, - шепнула сбоку Тиль, успевшая пошептаться с местными насчёт обычаев и выяснить, что к чему. - Если мужики-от-сохи сами чего учудят, это самосуд - ни-ни! А вот если благородный дон дела решает, то дело другое.
С захваченными трофеями он распорядился к обоюдному удовольствию - железо в кузню, барахло и лошадей раздать "на опчество". Половину денег повелел отдать пострадавшим за убытки и в моральную компенсацию, так сказать. А половину громогласно пообещал отдать колдуну-целителю.
– Зелья редкие покупать, да лекарства делать, чтоб людей да скотину пользовать - по-доброму это?